Граф северо-запада

Заглянув внутрь, увидел только разруху. Кажется, даже внутри росла трава. Окно было небольшим, поэтому многого увидеть не удалось, но это и не требовалось – Жанжак попросту выдрал дверь, сказав, что она пойдёт на дрова для костра. Внутрь входить он не стал, тут же принявшись разводить этот самый костер. Верно, скоро ночь, а мы еще не ели.

Первым сунулся Хан. Его не было с минуту, а потом он вышел и позвал меня. На упавшем от времени топчане лежал человеческий скелет. Пол сгнил настолько сильно, что скелет лежал буквально в траве. Было немного жутко смотреть, как через грудную клетку растёт тонкая, белёсая от недостатка света трава.

Оглядев остальное, нашли пару целых горшков, но содержимое, если там что-то и было, давно испортилось и испарилось. Горшки были грубыми. Сейчас обычный деревенский житель может сделать намного лучше. Печи не было, но посередине, в том месте, куда упала ветка, пробившая крышу, виднелся собранный из камней очаг. Если тут что-то еще и было раньше, то сейчас всё это это просто почти истлевший мусор.

История этого места была, на мой взгляд, весьма проста. Жил человек один в лесу, умер по какой-то причине, а потом сюда никто больше не приходил, отчего этот дом почти развалился от прошедшего времени. Единственное, интересно узнать, кто этот человек и почему жил так глубоко в лесу один. А еще более интересно, как он умудрился жить внутри преграды? Или же мы все ошибаемся, и разница между дорогами была такой вовсе не потому, что там проходила линия барьера?

А ведь если вспомнить, то около той башни не было слышно ни птиц, ни зверья. Не было ни дождя, ни тем более тумана. Значит, всё-таки не барьер.

С утра мы закопали кости, придавив получившуюся могилу найденным булыжником. Времени это занимало немного, да и оставлять вот так чьи-то останки не хотелось.

Спустя еще несколько дней я ощутил весьма знакомое уже чувство.

– Стойте, – сказал, тут же переходя на магическое зрение. Так и есть, магия ускорилась. Это может быть только по одной причине – рядом тот самый костёр. А где костер, там недалеко и башня. – Так, я пойду вперёд. Со мной только Хан. Как станет совсем невмоготу идти, говори. Остальные ставить лагерь, расходиться. Башня где-то рядом.

Никто спорить не стал, только кивали и быстро перебирали руками. Я же пошёл в ту сторону, куда стремилась магия. Хан шёл позади. Нити уже буквально летели, а он продолжал шагать. Прислушавшись, понял, что он пересиливает себя, стараясь ничем не выдать, так как ему, оказывается, жутко любопытно.

– И зачем? – спросил, шагая дальше. – Ты все равно не увидишь ничего. Для тебя там будет лишь пустое место. Ты же не видишь сейчас, что вокруг тебя?

– Нет, милорд, – Хан остановился, принимаясь часто и неглубоко дышать.

– Отойди подальше. Я тебя уверяю, там нет ничего интересного. Тот же лес, только ветер сильнее.

Я не оглядывался, но судя по ощущениям, Хан послушался.

Костер был на месте. Наверное, я сильнее бы удивился, если бы его не оказалось. Этот отличался от уже увиденных мною. Он был маленьким. Метра полтора в высоту. Таких слабых я еще не встречал. Хотя до сих пор не знаю, каким был тот, в самой первой башне.

Шагнув вперед, ощутил уже знакомую до последней ноты боль. Была она кратковременной, какой-то слишком мимолётной. Но я всё равно пошатнулся, выдыхая через сжатые зубы, в который раз задаваясь вопросом – зачем я это вообще делаю? Мазохистом я не был никогда, но почему-то раз за разом проделываю одно и то же.

Когда самые последние отголоски боли растворились, не оставляя и следа, я проверил костёр. Его пламя по-прежнему было в том месте, только совсем небольшое. Словно кто-то только что бросил тут горящую спичку. Присев рядом с ним, присмотрелся. Огонёк трепетал, возвышаясь над землёй. Стоило мне приблизиться, как он тут же стал наклоняться в мою сторону, будто его примагничивало.

Рассмотрев его со всех сторон, пошёл обратно. Хана встретил чуть дальше. Он, убедившись, что я живой и здоровый, снова пошёл позади, как обычно ничего не спрашивая и не говоря.

Когда мы вернулись на то же место, в котором расстались с остальными, то обнаружили разбитый лагерь, Жанжака около костра и лошадей, привязанных к деревьям. Никого из людей тут больше не было.

– Вернулись, милорд? Есть хотите?

– Не откажусь, – ответил, присаживаясь на сложенную палатку. – Не вернулись? – спросил я очевидное.

– Нет, ушли следом за вами. Пока никто не приходил. Вот, держите. Крупы у нас осталось мало, так что будем есть то, что найдём, милорд, – Я глянул в тарелку. Там лежала сваренная ножка какой-то птицы. – Вам мясо, остальные и суп поедят.

– Я тоже могу есть суп.

– Вам расти надо еще. А им незачем, так что кушайте мясо.

Спорить с Жанжаком не стал, понимая, что его, как и Аделаиду, не переспоришь в вопросах моего питания. Они почему-то лучше меня всегда знали, что именно мне надо есть и в каком количестве.

К вечеру вернулись все остальные.

– Нашли, милорд. Далековато отсюда, но нашли.

– В каком состоянии? – спросил я то, что меня на самом деле волновало.

– Целехонькая, правда, заросшая, чуть мимо не прошли.