Оказалось, отобрать всё не получилось, например, часы и форма рода была сохранена и приписана лично мне, эта квартира и, главное наследственная коробка, будь она неладна, с непонятным содержимым, осталась лежать в сейфе государственного банка
А здесь происходит двойная игра: отец грает из-под полы, и сам себе, и Воронцовым, двуличная шваль с лицом Ганнибал Лектора! пуффф… бред какой-то, и почему всё это сокровище досталось мне! Мало мне проблем в прошлой жизни, так тут ещё больше, где мой заслуженный остров с пышногрудыми красотками?! Система, ты знаешь? нет? Молчишь, ну и молчи. Ааааа! почему? Почему! Почему!
В квартиру, открыв её собственным ключом, вошёл сам Сергей Владиславович, собственной персоны, земля ему — твёрдым гранитом. Невысокий упитаный, мужчина лет пятидесяти, раскосые глаза, пышные губы, лысеющая голова, и до жути жадный взгляд, он мысленно оценил мой дом, готовясь в любой момент выставить его на торги. Шрек недоделанный, а точно похож, удачные мысли иногда посещают голову. Интересно, он раньше тут бывал? Система!
Спасибо, система, буду должен!
Вошёл про-Воронцов, не один, а в сопровождении двух колоритных барышень, на вид просто душки, но хрен вы меня облапошите.
О как! Роботы, ну по ним и видно, девушки, больше похожи на металлическую живую статую с идеальной фигурой, нежели на живого человека. Их тело состояло из подогнанных друг к другу пластин, идеально повторяющие человеческие контуры тела, от пятки до головы. Длинные красные волосы у Никимуры и белые у Никиоры с неестественно прямыми локонами сворачивались в подобие дредов и доходили им до пояса, думаю, выпирающие из-за бёдер металлические палки, ни для эстетической красоты.
— Здравствуй, Женечка, давно не виделись. — Лыбится гад, ну сейчас посмотрим, как твоя улыбка сползёт с наглой рожи. Заранее одел родовую форму и успел закрепить часы, выхожу, скриншот! Один бал мне в копилку. Борова аж перекосило. Стоит, ртом воздух хватает, что та рыба.
— Всё в порядке?
— Ты, как, откуда… ааарррр…
— Отец, я всё понимаю, старость, но дыши глубже, а то задохнёшься. — Любезничать с представителем примата — образных, я не собирался, что он мне сделает, ему шаг даётся с трудом, не говоря о полноценной драке, не удивлюсь, если сопровождающие киборги ему зад в туалете подтирают, ушлёпок… и как матья, могла в это чудо-мясо влюбится, представитель колбасных изделий.
Отец царственно прошёл мимо, опёрся о стол, сложил руки на груди и молча уставился на меня, словарный запас закончился, или поплохело, бывает, сердце барахлит, желудок почки поедает.
— Вижу, ты отыскал форму и фамильные часы, своей… матери? Похвально я думал, всё уничтожено или надёжно спрятано… хм… интересно.
— Что тут интересного?
— Всё, и ты, и форма, и часы… — На последнем слове он поставил особое ударение. А глаза так и блестят, как у сороки на серебро. Неужели попытается забрать, зря одел?… а плевать, полезет дам в рожу, да так, что врачи не склеят.
— Я так понимаю, ты не из-за отцовской любви сюда приехал, давай говори, а то лопнешь.
— Евгений, выражайся нормально…! Даже приближённые не могут говорить со мной в таком тоне, и ты, похоже, забыл о нашем договоре, тебе напомнить?
— Ну постарайся, если память позволяет.
Старик напрягся, вены на его лбу вздулись, я даже с пары шагов расстояния, услышал, как быстро забилось его сердце.
— Ты хочешь, чтобы я напомнил: ну хорошо! Ты, безмозглый, бесхребетный выродок, рождённый на стороне этой грёбаной проституткой… твоя потаскуха-мать, оскорбила меня, весь род… я пошёл на договор: никакой я тебе ни отец, а Граф Сергей Владиславович, ты меня понял или мне пересмотреть наши договорённости… ммм?