Граф Соколов – гений сыска

Кошко ткнул перстом на капли стеарина возле сейфа:

– Вот, коллеги, указание на то, что преступник пользовался свечкой. Он побоялся включить электрическое освещение, чтобы не привлечь внимание с улицы.

Соколов все время хранил молчание. Он лишь цепким, острым взглядом следил за происходящим. Вдруг обратился к Латышеву:

– Где ночные сторожа оставляют верхнюю одежду?

– Гардероб общий – внизу, возле входа. Я, извините, пальто снять не успел. Едва вошел, вся кутерьма началась. А вы, господа полицейские, раздевайтесь, здесь тепло, протоплено.

Дорога наверх

Кошко во всем любил обстоятельность и передовую методику, что, отдадим должное, не мешало ему быть талантливым сыщиком. Вот и теперь он опустился в кресло и деловито произнес:

– Коллеги, присаживайтесь! Подведем первые итоги расследования. То, что убийца – Морозов, факт очевидный. Как человек свой, он, видимо, пронюхал о больших деньгах в сейфе. Оставаясь на ночное дежурство, Морозов тайком сделал восковые оттиски замков и по ним изготовил ключи.

– Единственная помеха – мальчик Семенов! – отметил Ирошников, успевший закончить фотосъемку.

– Правильно, Юрий Павлович! – блеснул стеклышками пенсне Кошко. – Морозов устраняет эту помеху – убивает ребенка. Забрав деньги, он бежит. И не появись господин Латышев, об этом преступлении никто бы не узнал до утра. Убийца был бы далеко.

Латышев печально улыбнулся:

– С таким богатством – хоть в Южную Америку!

– Чтобы не вылавливать Морозова в Южной Америке, надо отловить его здесь. – Кошко обратился к Соколову: – Аполлинарий Николаевич, я думаю, что следует незамедлительно послать агентов к убийце домой на Трубную, а также установить круг его родных и друзей – все эти адреса проверить. Ну и, конечно, слежка на вокзалах. Вы согласны с планом? Тогда быстро действуйте.

* * *

Кошко, разумеется, был немало наслышан о своеобразных подвигах Соколова. И он с самого начала пожелал поставить великого сыщика на его место – место подчиненного.

Соколов удивленно поднял бровь, как это делает мудрый учитель, услыхав глупость нерадивого ученика. Ткнув пальцем куда-то вверх, он произнес:

– Если вы хоть малость наблюдательны, то по впалым бокам и обвисшему животу должны догадаться, что кошка недавно окотилась. Прислушайтесь, как она жалобно мяукает. Это она тоскует о своих беспомощных котятах на чердаке, куда по какой-то причине не может попасть. Как, – на лице Соколова было почти непритворное изумление, – вы, господа сыщики, не знаете кошачьего языка? Ай-яй-яй! Не понимать столь простых вещей очень стыдно. – Он поманил пальцем Латышева: – Дай-ка ключ от этого кабинета.

Все удивленно округлили глаза, а Латышев суетливо протянул ключ.

– Всем сидеть в кабинете, пока я не вернусь! – с нарочитой строгостью произнес Соколов, кивнул Жеребцову: – За мной! И возьми фонарь! – И когда друзья-сыщики затворили за собой дверь, Аполлинарий Николаевич закрыл ее на замок – на два поворота.

За дверями послышался возмущенный крик Кошко:

– Что за безобразие? Прекратить хулиганские выходки! Сегодня же подам рапорт – или я, или Соколов!

Соколов позвал кошку:

– Кс-кс! – Повернулся к Жеребцову: – Коля, идем на чердак.

Поднявшись наверх, они увидали, что дверь на чердак заперта на замок.

– Позвольте мне! – Жеребцов дернул, и громадный замок вылетел вместе с петлями.

– Хорошо иметь медвежью силу! – хмыкнул Соколов.

Пепел и кровь

Едва дверь открылась, как кошка с ласковым мурлыканьем бросилась к своим беспомощным чадам, жалобно пищавшим в углу.

Жеребцов осветил ярким электрическим фонарем помещение. И тут же удивленно вскрикнул:

– Аполлинарий Николаевич, чердак весь покрыт лежалой пылью, а от дверей до слухового окна – словно дорожка проторена!

Сыщики подошли к слуховому окну. Соколов невесело усмехнулся:

– Один из шедших по чердаку продолжил свой путь дальше – по крыше и вниз – к смерти! Смотри, на свежевыпавшем снегу отчетливо видна скользящая полоса. Тот, кто падал, – а это был Морозов, – первым поднялся на крышу. Он еще не успел до конца выбраться из слухового окна, как получил мощный толчок сзади – и грохнулся во двор. Осмотрим чердак и пойдем на улицу, взглянем на то, что осталось от Морозова!

Жеребцов скользнул лучом фонаря по полу, и сыщики увидели, что следы одной пары ног ведут к стропилам. Как за путеводной нитью, Жеребцов шел по этим следам и снял с верхнего бревна молоток. Он был измазан свежей кровью.

Тут же лежала кучка пепла. Это тщательно жгли бумаги.

Второй труп

Сыщики спустились вниз. Здесь скучал городовой, звонивший в полицию и теперь поставленный охранять вход. Соколов перебросился с ним несколькими словами и приказал:

– Пошли с нами!

В глухом нежилом дворе, недалеко от стены, лежал мужчина с проломленной головой. Соколов взял его руку – пульса не было. Он распорядился:

– Несите в вестибюль!

Через минуту из карманов убитого извлекли какие-то счета «Товарищества С. Габай» и незначительные деньги – около трех рублей.

Соколов поднялся на второй этаж, открыл ключом кабинет. Разъяренный Кошко брызгал слюной: