Граф Соколов — гений сыска

Понимая, что его как убийцу ждет петля, он без устали повторял:

— Господин следователь, а если я хорошо помогу вам, можно мне рассчитывать на снисхождение? Все, все расскажу, без всякой утайки. Жизнь у меня была самая тяжелая. Отец — пьяница, бил нас, и детишек, и мамашу нашу, до полусмерти. У меня душа кровоточит...

— За что, Милютин, были судимы первый раз?

— За эти, как их, экспроприации.

— Так и говорите: за бандитские налеты и грабежи. Нам ведь это известно.

Выяснилось, что, вступив три года назад в партию эсеров, он специализировался на убийстве государственных чиновников. Милютин всегда душил ремнем, который за минуту до преступления выдергивал из собственных брюк. У него даже была партийная кличка — Душитель. Убивал в Петербурге, Киеве, Харькове — всего семь трупов. И всегда дело обставлял столь ловко, что уходил “с концами”.

Террористическая группа из пяти человек, которую Душитель возглавлял, специально прибыла из Харькова в Москву, чтобы совершить серию кровавых актов и устроить покушение на Государя.

Случайный разговор в трактире Борегара с болтливым дворником стал приговором для Доброво. У этого высокопоставленного губернского чиновника бандиты надеялись найти какие-нибудь документы, которые помогли бы определить маршруты следования Государя во время его визита в Москву. Ибо именно во время такой поездки замышлялось убийство. Надежды террористов хоть и не полностью, но оправдались. Среди записей Доброво террористы обнаружили одну: это о поездке на Поклонную гору — длиною в долгих шесть верст. Террористы правильно прикинули, что никаких охранных сил не хватит, чтобы обезопасить Государя.

Естественно, что следователь задал вопрос:

— Каким образом вы совершили убийство Доброво?

Милютин рассказал, как он со своей подручной Марией два дня вел разведку, сквозь ажурную ограду наблюдая то, что происходит во владениях Поповых. Был составлен план преступления, по которому Милютин проникал в дом через одно из открытых окон и спящего Доброво душил, а все обнаруженные в доме бумаги уносил.

Еще накануне, улучив момент, когда в проулке никого не было, на дальней стороне ограды убийца фомкой отогнул один из прутов, устроил себе лаз.

На другой день с наступлением темноты злоумышленник спрятался в густых зарослях орешника, что рос невдалеке от флигеля. Приезд мужа-ревнивца натолкнул убийцу на мысль изменить план действий. Он видел из засады, что свидетелем скандала стал старый знакомый ----- дворник Еремей, который теперь наверняка бы показал как на убийцу именно на Левицкого.

— Хотел одним выстрелом двух зайцев убить! — признался Милютин. Дворника позвала чай пить горничная. Вскоре, оскорбив “действием” ловеласа, покинул дом Левицкий. Убийца, выждав момент, когда Доброво пошел закрыть за незваным гостем входную дверь, вскочил в окно и спрятался за шелковую портьеру.

Доброво вернулся в гостиную. Явно удрученный скандалом, он тяжело опустился в кресло, стоявшее возле стола. Не мешкая, Милютин подкрался сзади и ремнем задушил начальника губернской канцелярии.

И туг же, едва смертные конвульсии утихли, убийца бросился к сейфу. Он был открыт. Милютин выгреб все ценные бумаги и наличные деньги. Затем лихорадочно стал собирать деловые бумаги.

В этот момент раздался стук в дверь — пришел дворник. Пришлось спешно бежать — вновь через окно.

— Я ведь собрался уехать обратно в Харьков, — вздохнул убийца, — да в газетах появилось сенсационное сообщение: “Знаменитый художник убивает крупного чиновника!” Товарищи по партии настояли, чтобы я остался в Москве: впереди было много серьезной работы, мы ожидали самодержца.

— А где теперь ваши товарищи?

Убийца назвал все адреса. Но задержать удалось лишь сумасшедшую Блажнову, любовницу Милютина и, как выяснилось, ближайшую подругу другой опасной террористки — Фани Ройтер. Они жили под одной крышей в районе Патриарших прудов.

Были произведены и другие аресты. Джунковский примерил вожделенные генерал-майорские погоны.

Эпилог

Уже в день ареста Милютина художник Левицкий с извинениями был выпущен из заключения. Хотя еще прежде объяснил следствию: «Утверждая, что я “уничтожил” Доброво, я имел в виду уничтожение моральное, ибо оскорбил его по лицу. О том, что он убит, я узнал лишь во время следствия». Соколов утешил художника:

— Ваше счастье, что вы были под стражей. Террористы желая спрятать концы в воду, планировали ликвидировать и вас. А это было бы большой потерей для русской культуры.

— И лично для меня! — нашел в себе силы пошутить художник.

Что касается террористов, Милютин был приговорен к повешению, но ловкий адвокат сумел так затянуть исполнение приговора, что подошло великое торжество --трехсотлетие Царствующего дома Романовых, и Государь в числе прочих преступников заменил Милютину смерть пожизненной каторгой. По десять лет каторги получили Блажнова и Фани Ройтер.