Граф Суворов

— Прошу прощения, я ошибся. Вы так избили моего слугу, что я его и не узнал в начале. Конечно, это мой служащий, слуга моего рода и он находится под нашей защитой. — быстро собравшись с мыслями проговорил Меньшиков, становясь с каждым словом все уверенней. — И вам придется ответить за самоуправство с моим слугой!

— Конечно. — состроив недовольную гримассу проговорил Мирослав. — Конечно. Надеюсь, все всё слышали, записали и отразили?

— Так точно, ваше сиятельство. — сказал с едва заметной улыбкой мужчина в сером костюме тройке, выглядывающем из-под плаща.

— Что? — нахмурился Константин, а спустя секунду до него дошло.

— Разрешите представить следователя тайной полиции, Евгения Леонидовича Ульянова. — улыбка Мирослав превратилась в кровожадный оскал. — Хотя, вы кажется уже знакомы, тем лучше. Формальности не займут много времени. Забирайте его, а вы, князь, хорошенько подумайте, что будете говорить дворянскому собранию.

Глава 3

Как превратить собственную жизнь в ад? Подписаться на то, к чему ты не расположен, чего не понимаешь и пытаться достигнуть в этом быстрых и значимых успехов. Поговорку про десять тысяч часов никто еще не отменял. И тут дело не в «бойся воина, освоившего один удар и оттачивающего его всю жизнь». Просто моя загруженность напоминала ослика, который тащит за собой железнодорожный состав.

Тренировки, медитация, учеба, тренировки, медитация, сон — повторить. Да, я справлялся куда лучше остальных, мышечная масса росла с утроенной скоростью, кости вытягивались на глазах, а старые навыки находили новое применение. В конце концов большую часть простых вещей я не осваивал, а просто вспоминал и закреплял моторикой.

Те же стрельбы давались мне без особых проблем, а уж конструкция автомата не вызывала никаких вопросов. Тем более она подозрительно напоминала Калашников, хоть и носила имя Воронцовых, или просто Ворон. Рукопашный бой тоже давался без особых проблем, являясь частью духовных практик.

И тем обиднее было раз за разом получать по голове учебным деревянным мечом. Нет, стоило мне ускориться, вложить в третий глаз и конечности прану, и я просто побеждал своих одноклассников на классе. Быстрее, выше, сильнее — это про меня. И все же техника боя на холодном оружии разительно отличалась от всего что я знал и умел.

— Атака, верхний крест, от плеча, блок скользящий! — командовал Дали, для закрепления эффекта ударяя розгой по подставленным конечностям. Я мог бы их убрать, пользуясь ускорением, но боль иногда помогает закрепить опыт.

— Кисть! Кисть мягче. — продолжал наставник по фехтованию. Как одновременно держать руку расслабленной и удерживать в ней полуторакилограммовый меч я уже понял, нужно до этого просто позаниматься с трехкилограммовыми булавами. Один раз такими помашешь и мигом забудешь обо всех усталостях тела. Просто, потому что мышцы, используемые во время упражнения очень специфичны.

Впрочем, и бой, которому нас учил Дали, весьма и весьма отличался от всего что я видел в играх и фильмах. Никаких тебе красивых и эффектных прыжков, разворотов и тому подобного. На мгновение выпустил противника из поля зрения — все, ты труп. Повернулся спиной, подставил ноги, слишком поднял руки — аналогично. Просто в нашем варианте меня по этим местам били.

Так очень быстро я усвоил что пружинистая стойка — для того чтобы можно было в любой момент отскочить, или наоборот пойти в контрнаступление. При этом шагать, в привычном смысле этого слова, было практически невозможно. Чуть сменил положение передней — левой ноги, и вот ты уже не можешь отступить. Сдвинул правую, и атака, идущая от плеча, стала слабее.

— Мягче! Словно перышко, не дергай эфес, принял, отбил, шаг, крест. — продолжал наставления Дали.

Кресты, вот уж в самом деле базовая, но совершенно неочевидная вещь, существенно отличающаяся от боя на мечах или фехтования на шпагах, которые я подсмотрел пока держал под проточной водой свои раны. Мечом больше кололи, а не рубили, при этом блок, принятый на меч плашмя, мог быть жестким. У шпаги, как я понял, такой опции не было по умолчанию. Смещенный к кисти центр тяжести не позволял блокировать удар, зато его легко можно было избежать.

Сабля же вообще что-то с чем-то. Блокировать как бы можно, но при этом центр тяжести — у самого острия. Фехтовать — тоже можно, но все движения — круговые или полукруговые, режуще-рубящие, с оттягом. Простая мальтийская шестерка превращалась в гадский танец.

Удар сверху справа — вообще не удар, а движение кисти с полуоборотом. Можно было просто опустить клинок сверху вниз, не доворачивая его вбок перед этим, но так терялась существенная часть силы инерции, и удар получался медленным и слабым, зато если уж ты закрутил саблю — остановить ее было практически невозможно, только приняв на жёсткий блок, но и владельцу она доставляла не меньше проблем.