Граф Суворов. Том 13

— Именно. Тогда в атаке принимало участие то, что мы условно поделили на три войсковых группировки. Если бы речь шла о разумном противнике, а твари с каждым разом становятся все логичней, и это как плохо, так и хорошо. — покачал ладонью Петр. — Так вот, если этих существ считать армейской группировкой, то по данным разведки она собиралась из отдельных тварей на протяжении трех месяцев. До выступления к нашим границам базировалась на юго-восточной окраине Варшавы, и представляли из себя подобный «мясной аппендикс».

— Ого. — не удержался я, глядя на следующее фото. — Ничего себе аппендикс, с десяток километров.

— По меркам тварей — значительный, но не критичный. — возразил Морозов. — Такие регулярно откалываются от основной массы, а затем дробятся на более мелкие, расползаясь во все стороны. Все считали, что и на Днепр пойдет такая же, потом разобьётся и мы её уже привычно уничтожим, но нет, твари пошли волной, да ещё и почти дисциплинировано, с взаимодействием между разными частями и организмами, чего раньше вообще не встречалось.

— Да, вместо того чтобы сожрать ближнего они их метали через стену. — вздрогнув вспомнил я. — А птеродактили атаковали только после того, как все суда вышли на низкие боевые позиции… думаете ими управляют?

— Есть такая вероятность. — кивнул Петр. — Вот это фото за пятнадцать дней до атаки. Это в день волны у Днепропетровска. А это сегодня. Видите? Там снова появляется аппендикс, словно что-то или кто-то старательно выращивает себе армию.

— Если мы можем запустить высотный разведывательный аэростат… можем мы сбросить с него бомбу? — спросил я, задумчиво посмотрев на Петра.

— Высокое искажение… помехи на всём участке в радиусе двухсот километров от Варшавы, так что мы даже получить радиосигнал не сможем. — возразил Морозов. — Для обычных средств поражения это технически невозможно.

— А нам и не нужны обычные. — возразил я. — Никто не ограничивает нашу фантазию, только время и финансы. Нельзя допустить чтобы новый аппендикс достаточно разросся чтобы вновь набросится на нас. Но и ломать всю экономику страны ради этого не вариант.

— Надо думать. Дать задачу ученым и инженерам. — нахмурившись сказал Петр.

— Значит надо. — решил я. — Наша задача — обезопасить страну. Остальное вторично. Так что давайте решать эту проблему.

Глава 2

— Только не подходите ближе, служанки и медсестры приближаются к ней только в защите. — предупредила нянечка, не отходящая от императрицы. В принципе приближаться мне не особенно хотелось, я и отсюда прекрасно видел во что она превратилась. Можно даже было сказать, что Екатерина не пережила своей истерики.

Я видел подобных жертв искажения, во время защиты Рубежа, ведь от императрицы мало что осталось человеческого. Даже скелет был искажен и пошел шипами, протыкая её собственные мышцы и некоторые органы, причиняя жуткие мучения и травмируя её при каждом вздохе.

Не то чтобы лечить тут было нечего. По крайней мере можно было облегчить её страдания, вот только какой в этом смысл? Над ней так же поработали врачи, стараясь избавить от искаженных частей, но если у меня это была лишь кожа и некоторые поверхностные мышцы, остальное защитила энергия, текущая по меридианам, то у императрицы все было куда хуже.

Передо мной сидел забинтованный сверху до низу инвалид, прикованный к кровати ремнями и всё равно периодически дергающийся в попытках ухватить подошедших слишком близко медсестер. Женщины подходили к своим обязанностям со всей ответственностью, и предусмотрительно использовали защитные костюмы.

— Может я могу вам что-то подсказать? — спросил подоспевший доктор.

— Нет, а вот ей, пожалуй, способны помочь. — подумав ответил я. — Её мозг поврежден, шипы на черепе проросли внутрь и искромсали его. Если собираетесь поддерживать её жизнь, то по крайней мере держите в медикаментозной коме.

— А вы, ну, не можете её исцелить? — аккуратно спросил врач. — Я видел множество свидетельств ваших деяний, а люди буквально о чудесах говорят. Новые руки, ноги, даже восстановление детородных функций у одаренных.

— Это все физиология, сложная, но не критичная. — покачал я головой. — Тут же… чтобы просто начать её лечить придется провести трепанацию черепа, срезать шипы или заменить его на титановые пластины, затем так же поступить с ребрами и позвоночником который впивается в спинной мозг, и только потом…

— Это убьёт её раньше, чем мы закончим операцию. — покачал головой врач.

— Да. Скорее всего. — кивнул я. — А если операцию не проводить, то и исцелить её не получится, она будет снова и снова получать внутренние травмы, лишь увеличивая страдания. Увы, но тут либо кома, либо эвтаназия… хорошего выхода для неё я не вижу.

— Возможно окончательное искажение? — несмело проговорил доктор, и я с удивлением на него посмотрел. — Ничего, забудьте, что я сказал.