Граф Ушаков

Насколько я успел заметить, Новиков очень много знает о древних и всерьез увлекается этой темой. Мне даже немного стыдно стало, ведь с устремлениями молодого человека, он больше меня заслуживал на статус личного ученика, лучшего в Царстве археолога.

— Ярик, помоги с установкой лагеря. — Попросил меня Мансуров.

Князь с Новиковым начали что-то оживленно обсуждать, а я пошел выполнять распоряжение своего руководителя. Свободные от заданий профессора студенты с готовностью начали разбивать лагерь, я же, как обычно, занялся охранным периметром, расставляя артефакты. Время уже было достаточно поздним и группе не мешало бы отдохнуть.

Закончив с лагерем, решил побродить по колонному залу. Вглубь строения никто из нас еще не углублялся, а потому мне захотелось провести разведку. Возможно, внедорожники смогут проехать здесь, и нам удастся забраться глубже. Если профессор прав насчет того, что бандиты нас заметили, то дорога назад может оказаться слишком опасной. Да, вряд ли у наркоторговцев найдутся сильные маги, но даже если их нет, сомневаюсь, что кому-то из студентов приходилось убивать. Это сложно и в первую очередь морально сложно, да и доводить ситуацию до такого мне откровенно не хочется. Я свое отвоевал еще Ярополком. Да, мне приходилось убивать, но чаще там стоял вопросы или ты, или тебя и всю твою группу. В остальных же случаях мы предпочитали работать чисто. Вообще оставление за собой трупов, в нашей среде считалось плохим знаком. Это означало, что операция была плохо спланирована. Что-то не туда меня понесло.

Так, размышляя, я сам не придал значения, что очень сильно удалился от лагеря вглубь колоннадного зала. Шел, шел и продолжал идти. Неожиданно мысли оборвались, а что-то в глубине души потянуло в сторону. Не сопротивляясь, я повернул налево и пошел по зову души.

Минут через тридцать я встал напротив интересной композиции из девяти статуй. Не смотря, на прошедшие тысячелетия, они великолепно сохранились, создавалось впечатление, что им не более лет ста — ста пятидесяти от силы. Идеально сохранились. Каждая статуя от первой до последней, что-то передавала. Так, первой была статуя подростка одетого в простую тогу без узоров, а ноги были обуты в тонкие сандалии. Он стоял, протягивая обеими руками шар, объятый каменным пламенем. Взгляд его выражал восхищение и был прикован к этому шару.

Следом за ним с распростертыми руками, стоял он же, но уже постарше. Скулы более острые, взгляд устремлен на следующую статую. Одет он был так же, как и предыдущая статуя, но уже носил на поясе короткий меч. В его второй руке, протянутой к следующей статуе был точно такой же шар, только больших размеров, и он как и предыдущий, был объят пламенем.

Третьей была статуя уже юноши, все с теми же чертами лица. Он был одет в легкие доспехи, за спиной висел щит, руки опять распростерты в стороны, будто бы правой рукой он принимает шар, а левой передает дальше. Только передаваемый шар еще больше. Под статуей была какая-то надпись на языке древних. Собственно начиная с этой статуи, надписи были под каждой последующей.

Четвертая статуя, была практически точной копией предыдущей, за исключением того, что добавилась мантия на плечах, а передаваемый шар был больше.

Пятая статуя была одета в кольчугу, у ног лежал открытый шлем, меч теперь был не коротким, а длинным и висел за спиной вместе с пятиконечным щитом. Из глаз этой статуи уже вырывалось каменное пламя, а шар сменил свою форму. Теперь из полусферы шара был сделан кинжал. Особое же внимание привлекал герб «Медведей» на груди этой статуи.

Шестая статуя, практически ничем не отличалась, кроме того, что предыдущий полу кинжал, полу шар, сменился на полноценный кинжал, все так же объятый каменным пламенем, а на лице статуи появилась растительность, что видимо, говорило о возрасте их обладателя.

Седьмая статуя была одета в кольчугу, поножи, высокие сапоги и вся была объята каменным пламенем. На груди был герб «медведей», а на шее висел амулет, изображающий кусающую за свой хвост змею. Борода и волосы имели большую длину, а передавал он уже не кинжал, а короткий меч, держа его за лезвие и протягивая следующей статуе рукоятью вперед.

Восьмая статуя представляла собой укутанного в мантию мужчину, капюшон был откинут назад, и было видно, что это все тот же человек. Руки его были распростерты, и левая держала за рукоять меч, что передавала предыдущая статуя. Каменного огня вокруг этой статуи не было, но приглядевшись можно было заметить изумрудное пламя в его глазах. На руках эта статуя носила наручи по верхней оконечности, которых был изображен змей, кусающий свой хвост, а по центру с тыльной стороны отпечаток лапы медведя. Передавал же он уже деревянный простой посох.