Граф Вальтеоф. В кругу ярлов

Вильгельм Малье и Ричард де Руль вместе покинули Лондон – один для того, чтобы присоединиться в Йорке к королю Вильгельму, другой, чтобы добраться до Хантинггоншира. Часть пути они прошли вместе. Их сопровождало множество слуг, хотя это и не означало безопасности, не то, что в Нормандии, где можно было спокойно ехать одному.

– Но в таком случае, король идет, и скоро его власть будет простираться от южного берега до границы с Шотландией, – сказал Ричард. День был пасмурный, тяжелые облака надвигались с запада, и последние листья слетали с деревьев по другую сторону старой романской дороги, ведущей на север. Малье усмехнулся:

– Наш Вильгельм едет так, что остается только удивляться, как его солдаты не стирают себе пятки в кровь.

– Может быть, – согласился Ричард, – но ты должен прибавить, что если бы он не обрушился на Йорское восстание столь стремительно, они могли бы осмелиться продержаться и дольше. В итоге же получилось безрассудно и глупо.

– Да, и ты рад, что граф Вальтеоф не принимал в этом участия, – вставил проницательный Малье. – Но вот как он воспримет эту бумагу в твоей сумке?

Ричард пожал плечами, но на душе у него не было так легко, как ему хотелось бы показать:

– Я не думаю, что он будет очень уж возражать. И ты прав – я рад, что он не присоединился к Эдвину и Моркару, когда они выступили летом. Могут считать себя счастливчиками – раз их простили и вернули ко двору.

– В шелковых кандалах, – заметил Малье. Он думал, что никто теперь не мог бы помочь Эдвину, но граф Мерсии мог бы очаровать даже пресловутого змия у яблони, если бы захотел. И Малье был крайне удивлен милости Вильгельма. Госпатрик, который получил «свободное» северное графство от Вильгельма и поспешно присоединился к восстанию, после подавления бежал в Шотландию, взяв с собой шерифа Мэрсвейна и Эдгара Этелинга с его матерью и сестрами, и все закончилось ничем.

– Если ты не сопротивляешься Вильгельму – значит, он тебе хороший господин, – высказал он вслух свои мысли.

– Я понимаю, – сказал Ричард, – но он наш господин, а не их – в этом разница.

Малье хмыкнул, Они проезжали через деревеньку, разбросанную по разным сторонам дороги. Несколько крестьян обрабатывали узкие клочки земли рядом со своими домами; они хмуро уставились на иностранцев, и несколько женщин вышли взглянуть на кавалькаду. Одна из них была молоденькой и хорошенькой, и воины так и норовили ущипнуть ее за щечку и поцеловать в розовые губки. Среди мужчин поднялся ропот, и кое-кто двинулся было вперед. Нормандцы механически схватились за копья, и Малье резко призвал их к порядку.

– Идиоты, – тихо сказал он. – Мне не нужны неприятности.

– Раз ты теперь губернатор Йорка, у тебя их будет предостаточно, – ответил на это Ричард, не спуская глаз с селян. – Никто не знает, когда тебе на голову обрушится камень, или из лесного укрытия вылетит стрела.

– Да, но, в конце концов, я разделяю эту ношу вместе с Фитцжеральдом и Гилбертом Гентом, оба крепкие мужчины, да и Вильгельм построил второй замок на другом берегу реки, протекающей через город. Вместе мы справимся.

– Надеюсь, что так. Оба графа при дворе, Вальтеоф – дома, остальные в Шотландии, только этот дикарь Эдрик Гилда пренебрегает королем, но он редко рискует спускаться с Уэльских холмов.

Дорога вела вниз, к болоту, и там они увидели маленький городок, жавшийся к реке. Ричард вздохнул с облегчением.

– Я рад видеть благоразумное население. Как, ты сказал, называется это место?

– Белфорд. Ты теперь в герцогстве Вальтеофа.

– О? – Ричард взглянул на него. – Мы еще не можем доверять его людям, как нам хотелось бы. И ночь – не лучшее время для скитаний в чужой стране.

– Нет, но ты хотел остановиться здесь.

Ричард минуту помолчал. Зимнее солнце садилось за горизонт, освещая вершины деревьев. Он не мог объяснить, почему его так тянуло к этой земле, он знал только, что именно здесь он хотел бы пустить корни, которые так нужны каждому человеку. Может быть, потому, что он младший сын, он никогда не думал о землях Фелаза как своих; теперь он оставил их в управление своему слуге и все свое внимание обратил на новые владения.

– Ну что ж, кажется, мы остановимся здесь, – сказал он, улыбнувшись. – Вильгельм есть Вильгельм, и скоро наведет порядок. Он был доволен, когда я просил его об этом.

Малье кивнул:

– Многие из первых людей вернулись домой. Ты не слышал, что Грандмесиль и другие вернулись в Нормандию? Кажется, они больше беспокоятся о своих женах, чем о Вильгельме, боятся, что леди станут искать удовольствий на стороне, если мужей не будет слишком долго. Ричард передернул плечами:

– Могу представить. А что твоя добрая женушка?

– Она присоединится ко мне вместе с детьми, как только сможет, – Малье встряхнул головой. – Или она мне не доверяет, или хочет показать леди Грандмесиль, что лучше последовать за львом на поле битвы, чем сидеть и брюзжать дома. Они никогда друг друга не любили.

– Женщины! – заявил Ричард. – Это почти всегда неприятности.