Граф-затворник

– Я была очень взволнована и забыла о вашем пребывании там, – быстро сказала Персефона.

Этими словами, кажется, девушка ранила гордость графа.

– В полночь, – одними губами произнесла она и быстро поспешила прочь, дабы изобразить размолвку и тем самым доставить Корисанде бесконечное удовольствие.

Алекс вынужден был соблюдать все светские условности, поэтому прилагал большие усилия, чтобы не смотреть пристально в глаза гостям леди Сиборн. Он знал: его поврежденный глаз отчего-то беспокоит людей намного больше, чем все остальные шрамы. Только с прекрасной мисс Сиборн он словно забывал, что не принадлежит к очарованным ею джентльменам, которые радостно восхищаются красотой и свободолюбивым нравом. Интересно, сколько мужчин позавидовали бы их свиданию, если бы о нем знали? Во время предстоящего свидания в полночь Персефона явно считала себя в безопасности, и Алекс не знал, радоваться этому или огорчаться.

Да любой холостяк, жаждущий женщину, влюбленный по уши, продал бы душу за подобную встречу наедине – и Алекс не исключение. А Персефона Сиборн выглядела этим вечером еще женственней и прекрасней, чем обычно. Атласно-кисейное кремовое платье изумительно подчеркивало сливочно-белую кожу и изящную фигурку. Он отступил в тихий уголок гостиной и вспомнил один бал в Лондоне – мисс Сиборн в окружении поклонников. К счастью, она не знала, что он запечатлел этот случай в памяти.

Граф тогда только вернулся из Индии, раны души и тела еще были очень свежи. Он посещал светские балы и рауты, отчаянно пытался напасть на след Аннабель. Как зеницу ока он хранил в сердце крошечную надежду на слухи. Надеялся хоть что-то узнать о судьбе Аннабель после выхода из-под протекции его отца, и без того не слишком надежной.

Вот только несмотря на весь блеск и суету лондонского сезона, ему все равно не удавалось обнаружить никаких следов пропавшей племянницы, не говоря уже о том, что он ощущал себя чужаком на этом празднике жизни. Да и глупо было вообще на это надеяться, ведь на момент побега Аннабель едва-едва исполнилось семнадцать. В итоге он не только не обнаружил ее след, а еще и попал под очарование столь прекрасной женщины, что сразу осознал свою непривлекательность и поспешил уйти, едва только сумел оторваться от созерцания ее лика.

Тем вечером мисс Персефона Сиборн казалась ему самим совершенством и даже больше. И он ей завидовал. В отличие от Аннабель она находится под защитой своей большой и влиятельной семьи, которая отпугивала любых охотников за приданым и удерживала на расстоянии даже самых заядлых повес. Но все равно ему становилось дурно, когда он представлял мисс Сиборн женой какого-нибудь достойного джентльмена. Ему-то оставалось довольствоваться ролью человека, за которого могла выйти замуж женщина только по расчету. И в тот вечер в переполненном бальном зале он, как никогда, возненавидел подобную перспективу.

Ему пришло в голову, что после неудачи с Аннабель он перенес свои заботы на мисс Сиборн. А ведь ее положение признанной в обществе красавицы и сестры могущественного герцога Деттингема означало, что Джек сотрет в порошок любого, кто попытается к ней прикоснуться против ее желания. Несмотря на свою злость и беспокойство, в глубине души он знал: из-за него Аннабель попала в беду, и нечестно возлагать за это вину на мисс Сиборн. Надо было продать офицерский патент сразу после известия о гибели капитана де Морбарая, который оставил свою дочь его заботам. А он медлил, откладывая возвращение, из боязни, что они с Фаррантом друг друга убьют. И Аннабель тем временем оставалась в полном одиночестве.

Если бы не та нелепая встреча с Джеком одной судьбоносной ночью, он, вероятно, до сих пор думал бы, что Персефона Сиборн – избалованная вниманием прелестница, с удовольствием разбивающая мужские сердца. Он криво улыбнулся, вспомнил налетевшую на него фурию, которая хотела защитить своего внушительного кузена от неизвестного врага.

Его улыбка стала еще шире, и он чуть не рассмеялся, перед его глазами всплыла картина борьбы с этой дикой кошкой. Она едва не лишила его главного признака мужской принадлежности и чуть не выцарапала ему глаза, дабы спасти Джека. Божественная мисс Сиборн успела нанести ему несколько чувствительных ударов прежде, чем он сумел ее обезвредить. Ему еще никогда не приходилось применять такую силу, чтобы укротить женщину. Та встреча раскрыла ему глаза на неистовую натуру девушки, спрятанную под ее несравненной красотой. В следующий раз при виде подобного бриллианта чистой воды он уже не станет ее считать просто красивой оболочкой, роскошным телом без души, которая и делает человека человеком.