Графиня де Монсоро

— Сударь, — сказал барон, — у меня был проблеск надежды. Господин де Монсоро, благородный и преданный дворянин, полюбил мою бедую дочь и попросил ее руки.

— Господин де Монсоро! Ну и как он вел себя все время? — спросил Бюсси.

— О, как человек чести и долга. Диана отказала ему, и, несмотря на это, именно он первым известил меня о подлых намерениях герцога. Именно он указал мне способ сорвать их выполнение. Он вызвался спасти мою дочь и просил только одного — и это еще раз показывает все его благородство и прямодушие, — что!бы я отдал Диану ему в жены, если удастся вырвать ее из когтей герцога. И тогда он, молодой, деятельный и предприимчивый, сможет защитить ее от посягательств могущественного принца, раз уж ее бедному отцу это не по силам. Я с радостью дал мое согласие, но — горе мне! — все было напрасно. Увы! Мою дочь ничто не спасло! Граф прибыл слишком поздно, когда моя бедная Диана уже спаслась от бесчестия ценой своей жизни.

— А после этого рокового дня господин де Монсоро не подавал о себе вестей? — спросил Бюсси.

— С того дня прошел всего месяц, — ответил барон, — и бедный граф, очевидно, не смеет показываться мне на глаза — ведь ему не удалось выполнить свой великодушный замысел.

Бюсси опустил голову, ему было все ясно.

Теперь он понял, каким путем графу де Монсоро удалось перехватить у принца девушку, в которую тот влюбился, и как, опасаясь, что принц узнает о его женитьбе на этой девушке, граф повсюду распространил слух о ее смерти и даже несчастного отца заставил ему поверить.

— Итак, сударь, — сказал старый барон, видя, что молодой человек в задумчивости поник головой и потупил глаза, не раз сверкавшие огнем, пока он слушал печальный рассказ.

— Итак, господин барон, — ответил Бюсси, — мне поручено его высочеством герцогом Анжуйским доставить вас в Париж; он желает побеседовать с вами.

— Беседовать со мной, со мной! — воскликнул барон. — После смерти моей дочери мне встать лицом к лицу с этим извергом! И что он может мне сказать, он, ее погубитель?

— Кто знает? Может быть, он хочет оправдаться.

— К чему мне его оправдания! Нет, господин де Бюсси, нет, я не поеду в Париж; помимо всего, я не хочу удалятся то того места, где покоится мое бедное дитя в своем холодном саване из тростника.

— Господин барон, — твердым голосом сказал Бюсси, позвольте мне настаивать на моей просьбе; мой долг сопровождать вас в Париж, только за вами я сюда и приехал.

— Пусть будет так, я поеду в Париж! — воскликнул старый барон, дрожа от гнева. — Но горе тем, кто захотел бы меня погубить! Я обращусь к королю, а если он не пожелает меня выслушать, я обращусь ко всему французскому дворянству. Как это могло случиться? — пробормотал он. — В своем горе я забыл, что у меня в руках оружие, которое до сего дня остается без употребления. Решено, господин де Бюсси, я еду с вами.

— А я, господин барон, — сказал Бюсси, беря старика за руку, — советую вам проявить терпение, сохранять спокойствие и достоинство, подобающие христианскому сеньору. Милосердие Божие для благородных сердец бесконечно, и пути Господни неисповедимы. Прошу вас также в ожидании того дня, когда Богу будет угодно явить свое милосердие, не числить меня среди ваших врагов, так как вы не знаете, что я собираюсь сделать для вас. Итак, до завтра, господин барон, а завтра с наступлением дня, если вы согласны, мы тронемся в путь.

— Я согласен, — ответил старый сеньор, невольно тронутый проникновенным тоном Бюсси, — однако пока что, друг вы мне или враг, вы мой гость, и мой долг проводить вас в отведенные вам покои.

Барон взял со стола серебряный трехсвечный канделябр и тяжелым шагом стал подниматься по парадной лестнице замка, Бюсси д’Амбуаз следовал за ним.

За Бюсси шли двое слуг и тоже несли канделябры со свечами. Собаки поднялись, готовые сопровождать хозяина, но тот остановил их взмахом руки.

У порога отведенной ему комнаты Бюсси остановился и спросил, где сейчас господин де Сен-Люк и его жена.

— Мой старый Жермен должен был о них позаботиться, — ответил барон. — Спокойной ночи, господин граф.

XXIV О ТОМ, КАК РЕМИ ЛЕ ОДУЭН В ОТСУТСТВИЕ БЮССИ ВЕЛ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА ДОМОМ НА УЛИЦЕ СЕНТ-АНТУАН

Господин и госпожа де Сен-Люк не могли прийти в себя от изумления. Подумать только: Бюсси о чем-то секретничает с бароном де Меридором, Бюсси собирается ехать вместе с бароном в Париж, наконец, Бюсси внезапно берет на себя руководство чужими делами, о которых поначалу, казалось, не имел никакого понятия. Все это в глазах молодоженов выглядело необъяснимой загадкой.

Что касается барона, то магическая сила, заключенная в титуле “его высочество”, возымела на него свое обычное действие, ибо во времена короля Генриха III дворяне еще не привыкли иронически улыбаться, услышав титулы и глядя на гербы.

Для барона де Меридора, как и для всякого другого француза, за исключением короля, слова “его величество” означали некую высшую власть, то есть гром и молнию.