Графиня де Монсоро. Том 2

– Ты говоришь, господин де Бюсси уверен, что убьет меня?

– Ни минуты не сомневаюсь.

– Тогда это уж не дуэль, если он уверен; это – убийство.

– Ив самом деле!

– А коли это убийство, то какого черта?

– Ну?

– Закон разрешает предупреждать убийство с помощью…

– С помощью?

– С помощью.., другого убийства.

– Разумеется.

– Раз он хочет меня убить, кто мне мешает убить его раньше?

– О! Бог мой! Никто, разумеется, я об этом уже думал.

– Разве мое рассуждение не ясно?

– Ясно, как белый день.

– И естественно?

– Весьма естественно!

– Но только, вместо того, чтобы варварски убить его собственными руками, как он это хочет сделать со мной, я – мне ненавистна кровь – предоставлю позаботиться об этом кому-нибудь другому.

– Значит, вы наймете сбиров?

– Клянусь честью, да! Как герцог да Гиз и герцог Майеннский – для Сен-Мегрена.

– Это вам обойдется недешево.

– Я дам три тысячи экю.

– Когда ваши сбиры узнают, с кем они должны иметь дело за три тысячи экю, вам не нанять будет больше шести человек.

– А разве этого недостаточно?

– Шесть человек! Да господин де Бюсси убьет четверых, прежде чем сам получит хоть одну царапину. Вспомните-ка стычку на улице Сент-Антуан, когда он ранил Шомберга в бедро, вас – в руку и почти доконал Келюса.

– Я дам шесть тысяч экю, если надо, – сказал д'Эпернон. – Клянусь кровью Христовой! Если уж я берусь за дело, я хочу сделать его хорошо, так, чтобы он не ускользнул.

– У вас есть люди на примете? – спросил Орильи.

– Проклятие! – ответил д'Эпернон. – Кое-кто есть, из тех, кому делать нечего: солдаты в отставке, разные удальцы. В общем-то они стоят венецианских и флорентийских молодцов.

– Прекрасно! Прекрасно! Но будьте осторожны.

– Почему?

– – Если они потерпят неудачу, они вас выдадут, – За меня король.

– Это кое-что, но король не может помешать господину де Бюсси убить вас.

– Справедливо, совершенно справедливо, – сказал задумчиво д'Эпернон.

– Я мог бы подсказать вам другой выход.

– Говори, мой друг, говори.

– Но, может быть, вам не захочется действовать совместно с другим лицом?

– Я не откажусь ни от чего, что может удвоить мои надежды на избавление от этой бешеной собаки, – Так вот, один враг вашего врага ревнует.

– О!

– Ив этот самый час!..

– Ну, ну, в этот час.., кончай же!

– Он расставляет вашему врагу западню.

– Дальше.

– Но у него нет денег. С вашими шестью тысячами экю он может обделать одновременно и ваше и свое дело. Вы ведь не настаиваете, чтобы честь нанесения удара осталась за вами, не правда ли?

– Боже мой, конечно, нет! Я ничего другого и не хочу, как остаться в тени.

– Тогда пошлите к нему ваших людей, не, открываясь им, кто вы. Он их использует.

– Но, если мои люди и не будут знать, кто я, мне все же следует знать, кто этот человек.

– Я покажу его вам сегодня утром, – Где?

– В Лувре – Так он дворянин?

– Да.

– Орильи, шесть тысяч экю поступят в твое распоряжение немедленно.

– Значит, мы договорились?

– Окончательно и бесповоротно.

– Тогда в Лувр!

– В Лувр.

В предыдущей главе мы видели, как Орильи сказал д'Эпернону:

– Все в порядке, завтра господин де Бюсси драться не будет.

Глава 48. ШЕСТВИЕ

Как только завтрак кончился, король вместе с Шико удалился в свою комнату переодеться в одежды кающегося и через некоторое время вышел оттуда босой, подпоясанный веревкой, в низко надвинутом на лицо капюшоне.

Придворные за это время успели облачиться в такие же наряды.

Погода стояла прекрасная, мостовая была устлана цветами. Говорили, что переносные алтари будут один богаче другого и особенно тот, который монахи монастыря святой Женевьевы устроили в подземном склепе часовни.

Необъятная толпа народу расположилась по обе стороны дороги, ведущей к четырем монастырям, возле которых король должен был сделать остановки, – к монастырям якобинцев, кармелитов, капуцинов и монахов святой Женевьевы.

Шествие открывал клир церкви Сен-Жермен-л'Оксе-руа. Архиепископ Парижа нес святые дары. Между архиепископом и клиром шли, пятясь задом, юноши, размахивавшие кадилами, и молодые девушки, разбрасывавшие лепестки роз.

Затем шел король, босой, как мы уже сказали, в сопровождении своих четырех друзей, тоже босых и тоже облаченных в монашеские рясы.

За ними следовал герцог Анжуйский, но в своем обычном костюме, а за герцогом его анжуйцы вперемежку с высшими сановниками короля, которые шли в свите принца, в порядке, предусмотренном этикетом.

И, наконец, шествие замыкали буржуа и простонародье.

Когда вышли из Лувра, было уже более часа пополудни.

Крийон и французская гвардия хотели было последовать за королем, но он сделал им знак, что это ни к чему, и они остались охранять дворец.

Было около шести часов вечера, когда, после остановки у нескольких переносных алтарей, первые ряды шествия увидели портик старого аббатства с его кружевной резьбой и монахов святой Женевьевы во главе с их приором, выстроившихся на трех ступенях порога для встречи его величества.