Графиня де Шарни. Части 1, 2, 3

— Чтобы я принял духовника от моих убийц?.. Нет, сударь, я не мог бы ему довериться. Я готов отдать вам свою жизнь, но не вечное спасение!.. Прошу пригласить ко мне кюре из церкви святого Павла.

Спустя два часа почтенный священнослужитель был у него.

XVII ГРЕВСКАЯ ПЛОЩАДЬ

Эти два часа не прошли бесцельно.

Едва секретарь удалился, как вошли два человека с мрачными лицами, в одежде, наводящей на мысль о виселице.

Фаврас понял, что имеет дело с вестниками смерти, составлявшими авангард палача.

— Следуйте за нами! — приказал один из них.

Маркиз поклонился в знак согласия.

Указав рукой на одежду, ожидавшую его на стуле, он спросил:

— Вы дадите мне время одеться?

— Пожалуйста, — ответил один из подручных палача.

Фаврас подошел к столу, где были разложены различные предметы туалета из его несессера, и, глядя в небольшое зеркальце, прислоненное к стене, застегнул воротник рубашки, поправил жабо и завязал галстук изысканнейшим узлом.

Затем он надел камзол и кафтан.

— Следует ли мне взять с собой шляпу, господа? — спросил узник.

— Это ни к чему, — ответил тот же подручный.

Другой подручный палача все время молчал и не сводил с осужденного глаз, чем заинтересовал его.

Маркизу показалось, что он едва заметно ему подмигнул.

Однако все произошло так быстро и неожиданно, что Фаврас остался в сомнении: не почудилось ли?

И потом, что мог ему сказать этот человек?

Он перестал об этом думать и, дружески помахав тюремщику Луи рукой, промолвил:

— Ну что же, господа, ступайте вперед, я готов следовать за вами.

За дверью уже ждал судебный исполнитель.

Он встал впереди, потом — маркиз, а за ними — оба подручных палача.

Мрачная процессия двинулась на первый этаж.

За первой дверью ее ожидал взвод национальных гвардейцев.

Судебный исполнитель, чувствуя поддержку, обратился к осужденному:

— Сударь, отдайте мне ваш крест Святого Людовика.

— Я полагал, что приговорен к смерти, а не к лишению наград.

— Таков приказ, сударь, — пояснил судебный исполнитель.

Фаврас снял орден и, не желая отдавать его в руки судейского, протянул его старшему сержанту, командовавшему взводом национальных гвардейцев.

— Хорошо, — согласился судебный исполнитель, не настаивая на том, чтобы крест был передан лично ему, — а теперь следуйте за мной.

Поднявшись ступеней на двадцать, процессия остановилась перед дубовой дверью, обитой железом; это была одна из тех дверей, при взгляде на которую у осужденного кровь стынет в жилах: такие двери (их бывает две или три) обычно ведут в склеп и человек не знает, что его ждет за ними, но догадывается, что будет нечто ужасное.

Дверь распахнулась.

Маркизу даже не дали времени войти — его втолкнули.

Дверь сейчас же захлопнулась, словно под давлением чьей-то железной руки.

Фаврас оказался в камере пыток.

— Ну, господа, — слегка побледнев, сказал он, — когда вы ведете человека в такое место, надобно, черт побери, предупреждать его!

Не успел он договорить, как два вошедших вслед за ним человека набросились на него, сорвали с него кафтан и камзол, развязали любовно завязанный им галстук и связали за спиной руки.

Однако, исполняя эту обязанность наравне со своим товарищем, тот помощник палача, кто, как показалось маркизу, подмигнул ему в камере, теперь шепнул ему на ухо:

— Хотите, чтобы вас спасли? Еще есть время!

Это предложение вызвало на губах осужденного улыбку: он помнил о величии своей миссии.

Он едва заметно покачал головой.

Дыба была уже наготове. И осужденного вздернули на эту дыбу.

Подошел палач, неся в фартуке дубовые клинья и зажав в руке железный молоток.

Маркиз сам протянул ему свою изящную ногу в шелковом чулке, обутую в башмак с красным каблуком.

Судебный исполнитель поднял руку.

— Довольно! — сказал он. — Двор освобождает осужденного от пыток.

— A-а, кажется, двор боится, что я заговорю, — отозвался Фаврас, — впрочем, моя признательность от этого ничуть не меньше. Я взойду на виселицу на своих ногах, что немаловажно; а теперь, господа, вы знаете, что я в полном вашем распоряжении.

— Вы должны провести час в этом зале, — отвечал судебный исполнитель.

— Это не очень весело, зато поучительно, — заметил маркиз.

И он стал ходить по комнате, рассматривая одно за другим отвратительные орудия, похожие на огромных железных пауков, на гигантских скорпионов.

Казалось, что временами по воле злого рока все они оживали и намертво вцеплялись зубами в живую плоть.

Там были орудия пыток всех видов и времен, начиная с эпохи Филиппа Августа и кончая эпохой Людовика XVI, от крючьев, которыми разрывали иудеев в XIII веке, до колес, на которых ломали кости протестантам в XVII веке.

Фаврас останавливался у каждого из орудий, спрашивал их название.

Его хладнокровие изумило даже палачей, а уж их не так-то легко было удивить.

— Зачем вы все это спрашиваете? — обратился один из них к осужденному.

Тот взглянул на него с тем насмешливым видом, что так хорошо умеют принимать знатные люди.