Графиня де Шарни. Части 1, 2, 3

Как мы помним, Питу во время пиршества, устроенного национальной гвардией Арамона, остался один, словно античный борец среди поверженных врагов; он бросился на поиски Катрин и, как мы опять-таки помним, нашел ее на дороге из Виллер-Котре в Пислё: она лежала без чувств, а на ее губах еще не остыл прощальный поцелуй Изидора.

Жильбер ничего этого не знал; он пошел прямо к хижине Питу; дверь оказалась незаперта.

Питу жил чрезвычайно просто и считал, что ему — дома он или в отсутствии — нет необходимости запираться. Впрочем, даже если бы до этого времени он взял в привычку тщательно запирать дверь, в тот вечер голова его до такой степени была занята другим, что он не вспомнил бы об этой мере предосторожности.

Себастьен знал жилище Питу как свое собственное; он поискал трут и кремень, нашел нож, служивший Питу кресалом, поджег трут, от него — свечу и стал ждать.

Однако Себастьен был слишком возбужден, чтобы ждать спокойно, тем более — долго.

Он метался от печки к двери, от двери — до перекрестка; потом, как сестрица Анна, видя, что никто не идет, возвращался в дом, чтобы посмотреть, не вернулся ли Питу в его отсутствие.

Видя, что время идет, а Питу все нет, он подошел к колченогому столу, на котором стояла чернильница, лежали перья и стопка бумаги.

На первой странице в этой стопке были записаны имена, фамилии и возраст тридцати трех человек, образующих личный состав национальной гвардии Арамона и находящихся в подчинении Питу.

Себастьен аккуратно приподнял верхний листок, образец каллиграфии командира, не стеснявшегося ради блага общего дела опускаться иногда до ремесла писаря.

На следующем листе Себастьен написал:

"Дорогой Питу!

Я пришел рассказать тебе о том, что слышал неделю тому назад разговор между господином аббатом Фортье и викарием из Виллер-Котре. Кажется, аббат Фортье вступил в сговор с парижской аристократией; он говорил с викарием о готовящейся в Версале контрреволюции.

Это то, что мы узнали недавно в отношении королевы, поправшей трехцветную кокарду и вместо нее надевшей черную.

Об угрозе контрреволюции нам стало известно после событий, последовавших за банкетом и очень меня обеспокоивших из-за отца, ведь он, как ты знаешь, враг аристократов; однако сегодня вечером, дорогой Питу, я испугался еще больше.

Викарий опять пришел к священнику, а так как я был обеспокоен судьбой отца, то решил, что могу себе позволить нарочно подслушать продолжение того, о чем накануне я услышал случайно.

Похоже на то, дорогой Питу, что народ отправился в Версаль, перебил там многих, и среди них был господин Жорж де Шарни.

Аббат Фортье прибавил следующее:

‘Давайте говорить тише, чтобы не взволновать юного Жильбера: его отец тоже ходил в Версаль и его вполне могли убить, как других ".

Как ты понимаешь, дорогой Питу, дальше я слушать не стал.

Я тихонько выскользнул из своего укрытия, так что никто ничего не заметил, пробрался через сад, оказался на Замковой площади и прибежал к тебе. Я хотел попросить тебя, чтобы ты проводил меня в Париж; знаю, что ты непременно сделал бы это, и притом от чистого сердца, будь ты здесь.

Но так как тебя нет и неизвестно, когда вернешься (ты, верно, отправился в лес Виллер-Котре ставить силки на зайцев и в таком случае придешь только завтра), а я сгораю от нетерпения и беспокойства, то не могу так долго ждать.