Графиня де Шарни. Части 1, 2, 3

— "Скажите ей, — продолжал Шарни по-прежнему от имени короля, — что мы ей здесь подыщем, и, если понадобится, это сделаю я сам, апартаменты, не такие, разумеется просторные, как в Версале, но такие, каких должно хватить супругам. Идите, господин де Шарни, идите; она, наверное, беспокоится о вас, да и вы, должно быть, тоже обеспокоены, идите!" Когда я сделал несколько шагов к двери, он меня окликнул: "Кстати, господин де Шарни, — сказал он, протягивая руку, которую я поцеловал, — видя ваш траур, я должен был начать именно с этого… вы имели несчастье потерять брата; будь ты хоть сам король, утешить в таком несчастье невозможно; однако король может помочь. Был ли ваш брат женат? Есть ли у него жена, дети? Могу ли я взять их под свое покровительство? В таком случае, сударь, приведите их ко мне, представьте их мне; королева займется его женой, а я — детьми".

На глаза Шарни навернулись слезы.

— Король, конечно, лишь повторил то, что вам раньше сказала королева? — спросила Андре.

— Королева не оказала мне чести хоть словом обмолвиться об этом, сударыня, — с дрожью в голосе отвечал Шарни, — и потому слова короля меня глубоко растрогали; увидев мои слезы, он проговорил: "Ну-ну, господин де Шарни, успокойтесь; я, возможно, был не прав, что заговорил с вами об этом; впрочем, я почти всегда поступаю по велению сердца, а мое сердце подсказало мне то, что я сделал. Возвращайтесь к нашей милой Андре, граф, потому что если люди, которых мы любим, не могут нас утешить, то они могут с нами поплакать, и мы с ними тоже можем погоревать, а это приносит большое облегчение". Вот каким образом, — продолжал Шарни, — я оказался здесь, по приказу короля, сударыня… И потому вы, может быть, меня извините.

— Ах, сударь! — вскочив, воскликнула Андре и протянула Шарни руки. — Неужели вы в этом можете сомневаться?

Шарни сжал ее руки в своих и припал к ним губами.

Андре вскрикнула так, словно дотронулась до раскаленного железа, и снова упала на козетку.

Однако она не выпустила рук Шарни и, сама того не желая, увлекла графа за собой, так что он невольно оказался сидящим рядом с ней.

В это мгновение Андре почудилось, что из соседней комнаты донесся какой-то шум; она отстранилась от Шарни, а тот, не зная, чему приписать крик графини и ее резкое движение, торопливо поднялся и замер перед ней.

XI СПАЛЬНЯ

Шарни оперся на спинку козетки и вздохнул.

Андре уронила голову на руку.

Услышав, как вздохнул Шарни, она подавила собственный вздох.

Невозможно описать, что в эту минуту творилось в душе молодой женщины.

Четыре года она была замужем за человеком, которого обожала; однако он, занятый все это время другой женщиной, понятия не имел о страшной жертве, которую принесла Андре, выйдя за него замуж. В своем двойном самоотречении — женщины и подданной — она все видела, все безропотно сносила, скрывая от всех свои страдания. И вот наконец с некоторых пор она стала замечать на себе нежные взгляды своего мужа, и, судя по тому, как переменилась к ней королева, она поняла, что ее терпение и страдание оказались не совсем бесплодными. В последние дни, страшные для всех, полные нескончаемых кошмаров, одна Андре среди всех этих перепуганных придворных и слуг испытывала радостное волнение и сладостный трепет; ей было довольно в минуты опасности одного жеста, одного взгляда, одного слова Шарни, чтобы понять: он заботится о ней, с беспокойством ищет ее глазами и радуется, когда видит ее рядом; достаточно было легкого пожатия руки украдкой в толчее, чтобы поделиться чувством, незаметным для окружающей толпы, или выразить принадлежащую только им двоим общую мысль — короче, это были восхитительные ощущения, неведомые доселе ее мраморному телу и алмазному сердцу, узнавшему лишь горестную сторону любви — одиночество.

И вот, в ту самую минуту как бедная, всеми покинутая женщина обрела сына и вновь почувствовала себя матерью, на ее печальном и мрачном горизонте забрезжил свет, напоминающий зарю любви. Однако до чего странное совпадение, лишний раз доказывавшее, что она не была создана для счастья! Эти два события сочетались таким образом, что уничтожали друг друга: возвращение мужа неизбежно отталкивало от нее сына, а присутствие сына убивало зарождавшуюся любовь мужа.

Вот о чем не мог догадываться Шарни и потому не понял ни того, что значил вырвавшийся у Андре крик, ни того, что заставило ее оттолкнуть его; томительное молчание последовало за этим криком, который был похож на крик боли, но на самом деле он был криком любящей души, и за этим жестом, который можно было принять за отвращение, но на самом деле он был вызван лишь страхом.

Шарни некоторое время смотрел на Андре с выражением, в значении которого молодая женщина не могла бы ошибиться, если бы в эту минуту подняла на мужа глаза.

Шарни вздохнул и вернулся к прерванному разговору.

— Что я должен передать королю, сударыня?

При звуке его голоса Андре вздрогнула, потом подняла на графа ясные, любящие глаза.