— Я хотел было поехать за ним, но он был уже далеко — у него был добрый конь; он был вооружен, а я был без оружия… Я заскрежетал зубами при мысли, что король удерет от французов точно так же, как от меня удрал этот соблазнитель; вдруг мне пришла в голову мысль: «А ведь я тоже клялся в верности нации, и если король нарушает свою клятву, то почему бы мне не сдержать мою? Да, черт возьми! Сдержу-ка я свою клятву! Я всего в десяти льё от Парижа; сейчас три часа утра — для хорошею коня это дело двух часов! Я переговорю с господином Байи: это честный человек, как мне кажется, он за тех, кто держит данное слово против тех, кто свои клятвы нарушает». И, приняв такое решение, я, не теряя времени даром, попросил своего друга, смотрителя почтовой станции в Мо, — не объясняя ему своей цели, разумеется, — одолжить мне форму национального гвардейца, саблю и пистолеты. Я выбрал лучшего коня в конюшне и, вместо того чтобы не спеша потрусить в Виллер-Котре, галопом помчался в Париж! Могу поклясться, я прибыл вовремя: в городе уже было известно о бегстве короля, но никто не знал, в какую сторону он поехал. Генерал Лафайет отправил господина де Ромёфа по дороге на Валансьен! Нет, вы только поглядите, что значит случай! На заставе господина де Ромёфа задержали, он потребовал, чтобы его отвели в Национальное собрание, и вошел туда как раз в ту минуту, как господин Байи благодаря моему сообщению докладывал о всех подробностях маршрута его величества; оставалось только составить соответствующий приказ и сменить направление. Все было сделано в мгновение ока! Господин де Ромёф отправился по дороге на Шалон, а я получил задание его сопровождать, которое, как видите, и выполнил. Теперь, — мрачно прибавил Бийо, — я нагнал короля, обманувшего меня как француза, и могу быть спокоен: он от меня не ускользнет! Мне остается лишь догнать того, кто обманул меня как отца. И я вам клянусь, господин граф, что он тоже от меня не уйдет!
— Увы, дорогой Бийо, — со вздохом возразил Шарни, — вы ошибаетесь!
— Почему?
— Говорю вам, что тот несчастный, о ком вы говорите, от вас ускользнул!
— Сбежал? — с неописуемой яростью вскричал Бийо.
— Нет, он мертв! — ответил Шарни.
— Мертв? — невольно вздрогнув, воскликнул Бийо и вытер мгновенно покрывшийся потом лоб.
— Мертв! — подтвердил Шарни. — Вот эта кровь, что вы видите (ее вы недавно по праву сравнивали с той, которой вы испачкались в версальском дворике), — это его кровь… А если вы еще сомневаетесь, спуститесь, дорогой Бийо: вы увидите тело во дворе, похожем на версальский, и причина, по которой он погиб, та же!
Шарни произнес это тихим голосом, по щекам его катились две крупные слезы. Бийо смотрел на него растерянным, блуждающим взглядом, но вдруг закричал:
— A-а, есть, стало быть, справедливость на небесах!
Он бросился вон из комнаты, прокричав на бегу:
— Господни граф, я вам верю, конечно, но все равно хочу убедиться собственными глазами, что справедливость восторжествовала…
Шарни посмотрел ему вслед, подавив вздох и смахнув слезы.
Понимая, что каждая минута на счету, он поспешил в комнату, где была королева. Приблизившись к ней, он шепотом спросил:
— Что господин де Ромёф?
— Он наш, — отвечала королева.
— Тем лучше, — заметил Шарни, — потому что на другого надеяться нельзя!
— Что же делать? — испуганно спросила королева.
— Стараться изо всех сил выиграть время до тех пор, пока не прибудет господин де Буйе.
— А он прибудет?
— Да, потому что я сам за ним отправлюсь.
— На улицах полным-полно народу! — вскричала королева. — Вы слишком заметны, вы не проедете, они вас убьют! Оливье! Оливье!
Шарни в ответ лишь улыбнулся, отворил выходившее в сад окно, еще раз повторил свое обещание, данное королю, поклонился королеве и спрыгнул вниз, преодолев таким способом отделявшие его от земли пятнадцать футов.
Королева вскрикнула от ужаса и закрыла лицо руками, однако находившиеся в комнате молодые люди поспешили к окну и успокоили королеву радостным криком.
Шарни перелез через отделявшую сад стену и исчез по другую ее сторону.
Было самое время: на пороге комнаты снова стоял Бийо.
II
ГОСПОДИН ДЕ БУЙЕ
Посмотрим теперь, что в это тревожное время делал г-н маркиз де Буйе, с таким нетерпением ожидаемый в Варение, ведь на него возлагались последние надежды членов королевской семьи.
В девять часов вечера, то есть почти в ту самую минуту, как беглецы прибыли в Клермон, г-н маркиз де Буйе выехал из Стене со своим сыном, графом Луи де Буйе, и поехал в сторону Дёна навстречу королю.
Не доезжая четверти льё до этого города, последнего на пути короля, маркиз остановился, полагая, что его появление в городе не останется незамеченным; вместе со своими спутниками он съехал с дороги и укрылся в придорожной канаве, держа лошадей чуть поодаль.
Там решено было ждать. Вскоре, по всей видимости, должен был появиться королевский курьер.
В подобных обстоятельствах минуты кажутся часами, часы — столетиями.