Графиня фон Мален

«Волею Провидения я вынужден покинуть вверенные мне войска по тяжкому недугу. Приказываю коменданту лагеря: полковник Фолькоф, завтра на заре прошу вас снять лагерь и со всеми людьми выступить в Бад-Тельц в распоряжение маршала фон Бока. Прошу вас исключить возможность потери обоза.

Число. Месяц. Генерал фон Беренштайн».

Все, больше в письме ничего не было.

– Ну что там? – спросил Роха.

Волков молча бросил на стол письмо: читай сам. Отпустил вестового и задумался. При этом стал коситься на скромно сидевшую на краю кровати Агнес.

Тут появились Гюнтер и Курт Фейлинг.

– Господин полковник, – заговорил оруженосец, – дозволите снять с вас доспехи?

Волков опять покосился на девушку, стал барабанить в задумчивости пальцами по наручу, потом взял письмо, встал и сказал:

– Пока доспех снимать не нужно. – И направился к выходу.

– Фолькоф, дьявол, что ты опять задумал? – закричал ему Роха.

Кавалер остановился у выхода и посоветовал многообещающе:

– Поешь как следует, капитан. Поешь как следует.

Вышел, а навстречу Максимилиан с мокрым знаменем. Видно, знаменосец стирал полотнище после тяжелого боя.

– Господин полковник, что, завтра сворачиваемся?

– Не знаю, – отвечал Волков задумчиво. – Пока не решил.

– Не уезжаем, а генерал уже уехал, – удивился знаменосец.

– Вы видели?

– Своими глазами. И вся свита его с ним.

– Тогда найдите мне капитана Кленка.

– Хорошо, а зачем вам этот ландскнехт?

Кавалер остановился и с усмешкой ответил:

– Для знаменосца вы задаете слишком много вопросов.

Максимилиан молча поклонился и ушел. А Волков отправился искать капитана фон Реддернауфа. Как и положено капитану кавалерии, он и несколько его офицеров, в том числе и Гренер, были у загона с лошадьми. Волков кивнул своим офицерам, и те ему поклонились.

Он отвел капитана в сторону.

– Наверное, полковник, вы по поводу разъездов, я уже сказал офицерам, что мы выйдем до рассвета и проверим всю дорогу до Бад-Тельца, чтобы вы могли провести обоз, – сразу предвосхитил разговор капитан.

Но Волков спросил у него совсем о другом:

– Лошади у вас свежи?

– Лошади? – Фон Реддернауф удивился. – Лошади свежи, мы весь день так и простояли на берегу. Генерал так и не отдал приказа о переправе.

Волков чуть помолчал, подумал и наконец произнес:

– Возможно, я вам отдам такой приказ сегодня.

– Вы? – У кавалериста округлились глаза.

Волков молча сунул ему письмо от генерала.

– Здесь написано, что я комендант лагеря, а значит, в отсутствие генерала я старший офицер.

– Да, но… – Капитан заглядывал в приказ, но все еще сомневался.

Волков знал, что делать в тот момент, когда воинские люди так колеблются. Их ни в коем случае нельзя уговаривать. Он выхватил письмо из пальцев капитана и сказал голосом твердым:

– Капитан фон Реддернауф, приказываю вам лошадей покормить, напоить, оседлать и ждать моих дальнейших распоряжений.

– Как вам будет угодно, господин полковник, – отвечал все еще удивленный кавалерист.

– И прошу вас пока никому о нашем разговоре ни слова, решение еще не окончательное.

– Как вам будет угодно, господин полковник, – повторил фон Реддернауф.

Волков пошел по лагерю дальше. Этот разговор с кавалеристом еще ничего не значил, ничего. Полковник еще и сам был не уверен, что дело сложится. Он даже еще сам не понимал, хочет ли такого рискованного дела. Он сам сомневался. Вопрос этот был весьма нешуточный. Подсудный вопрос. Да, по сути его оставили старшим офицером, но ему оставили и четкий приказ: вывести войско и обоз в Бад-Тельц. Ни о чем другом в приказе писано не было.

И тут Волкову навстречу Максимилиан и капитан ландскнехтов Кленк.

На капитане ландскнехтов, как в их корпорации и положено, был огромный берет, весь в перьях. Камзол с широченными резаными рукавами, оранжевые с черным рейтузы по колено, яркие синие чулки. У него к тому же были усы – отличные, ухоженные, видно, ландскнехт ими очень дорожил.

Не снимая берета, он едва заметно поклонился Волкову.

– Вы меня искали, полковник?

– Да, – сразу ответил Волков. Он не собирался ходить вокруг да около; как и положено солдату, заговорил о деле сразу: – Я собираюсь сходить на тот берег еще раз и хочу, чтобы вы пошли со мной.

– На тот берег? – Кленк заулыбался и сразу ответил: – Славы ищете, полковник, или желаете утереть нос генералу? Я слыхал, что у вас с ним были раздоры.

– Это здесь ни при чем, – отрезал Волков.

– Ни при чем? Как вам будет угодно, – продолжал капитан. – Но на ваше предложение я отвечу так: к дьяволу, генерал на совете сказал, что завтра мы снимаем лагерь и выступаем в Бад-Тельц. Ничего ни про какие атаки он не говорил. Я не буду ломать своих людей по вашей прихоти.