Графиня Кейт

Итак, страшный и грозный дядя был уже в Англии! И настало время, когда ее отдадут лорду-канцлеру и всем его помощникам! Никогда еще Кейт не любила так сильно тетку Джейн, как теперь. Даже тетку Барбару она почти что любила! Девочке хотелось броситься к ней и на коленях умолять избавить ее от лорда-канцлера!

— Стало быть, придется отложить встречу до завтрашнего утра… — вздохнула леди Джейн.

И в это время вдруг послышался стук колес. Больная вздрогнула.

— Это остановились у соседнего дома, — попыталась ее успокоить леди Барбара.

Но тут кто-то дернул звонок.

— Наверное, вернулся кто-то из слуг, — сказала леди Барбара. — Ради Бога, Джейн, не расстраивай свои нервы!

Но и ее лицо покрылось румянцем волнения, когда на лестнице послышались шаги и лакей, отворив дверь, спокойным и торжественным голосом доложил:

— Полковник Умфревиль с супругой!

Кейт встала со стула и попятилась. С порога комнаты на нее глянуло строгое лицо тетки Барбары, к которому, чтобы сделать его еще ужаснее, приставили большие черные с проседью усы! Девочка съежилась от страха и обрадовалась тому, что между гостем и ею стоял диван. Возле полковника стояла дама, в черной шляпке и черном платье.

Раздались слабые всхлипывания тетки Джейн. Однако ее брат и сестра оставались совершенно спокойными и серьезными. Темные глаза дяди, как показалось Кейт, блестели, как у дикого хищника.

— А, вот и моя маленькая племянница! — проговорил дядя Джайлз низким густым голосом и протянул ей руку.

— Подойдите и поговорите с дядей, Кэтрин! — приказала леди Барбара.

Кейт пришлось не только положить руку в огромную и сильную ладонь дяди, но и ощутить на своем лбу царапанье его усов. Девочка вздрогнула от этого поцелуя, как от прикосновения пасти пантеры.

— Вот она, Эмили! — продолжал дядя, показывая жене Кейт.

И тут же юная графиня очутилась в нежных объятиях и почувствовала на своих щеках ласковые поцелуи. Она увидела добрые, увлажненные слезами глаза, смотревшие на нее так, как будто не могли насмотреться.

Наконец гостья выпустила Кейт из объятий, но продолжала с улыбкой смотреть на нее. И пока девочка стояла возле новой тетки, ей в голову пришла неожиданная мысль: «Наверное, моя мать была похожа на нее!»

Между тем в гостиной уже начался разговор о том, как родственники совершили свое путешествие, о погоде и прочем. Решено было, что гости останутся обедать, и миссис Умфревиль вышла с леди Барбарой, чтобы снять шляпку. Полковник же переменил место и уселся возле второй сестры на диване.

— Ну, Джейн, как ты поживаешь? — сказал он.

— Ах, хуже обычного! — ответила она и, положив руку брату на плечо, посмотрела ему в лицо полными слез глазами: — О, Джайлз! Джайлз!

— Не огорчайся за нас, Джейн, — ответил он тем же твердым и серьезным тоном, нагнувшись к сестре и взяв ее руку, — мы должны еще быть очень благодарны Господу. И переносим наше несчастье спокойно!

Мягкосердечная тетка Джейн растрогалась еще больше:

— Ах, Джайлз! Наши дорогие благородные мальчики!.. Кто бы мог подумать!.. И наш любимый Кергвент тоже… Ты в это время был так далеко от нас!..

Больная бросилась к брату с рыданиями. Тот, обнимая ее, говорил какие-то ласковые слова, стараясь утешить, а Кейт, оставаясь в стороне и широко раскрыв свои черные глаза, думала о том, что у дяди очень неприятное и суровое лицо.

Полковник взглянул на нее и молча показал на графин с водой, стоявший на столе. Кейт поспешила его подать, но властный жест дяди вызвал в ее душе такой панический страх, что она бросилась вон из комнаты:

— Тетя Барбара! Тетя Барбара! Тетя Джейн ужасно плачет!

— Ах, у нее опять припадок! — воскликнула леди Барбара, хватая склянку с лекарством.

— Не лучше ли оставить ее одну с Джайлзом? — ответил голос, который был так приятен Кейт.

— Нет, друг мой! Вы не знаете, что это за припадки! — отмахнулась леди Барбара и поспешила к больной.

Гостья была уже без шляпки. Теперь ее волосы покрывал только маленький чепчик, окаймлявший ее милое, спокойное лицо. Выражение этого лица было очень грустным, веки казались тяжелыми и припухшими, но в ласковом тихом голосе девочка ощущала что-то материнское и умиротворяющее. Какая жалость, что новая тетка скоро узнает, что Кейт дурная и злая девочка, составляющая несчастье всего рода Умфревилей!

Юная графиня прислонилась к двери и тяжело вздохнула. Миссис Умфревиль, пригладив перед зеркалом волосы, повернулась к ней:

— Как я рада видеть тебя здесь, моя маленькая племянница! Тебя, кажется, зовут Кейт?

— Да, так меня звали прежде. Но здесь тетки зовут меня Кэтрин.

— А это твоя маленькая комната? — продолжала миссис Умфревиль, входя в комнату Кейт.

Там она начала рассматривать книги девочки, полагая, что сестрам будет приятнее остаться некоторое время наедине с братом. Однако леди Барбара скоро вернулась.

— Ей стало немного лучше, Эмили, — сказала она. — Ах! Кэтрин здесь, слава Богу, а то я не могла себе представить, где она может быть.

Кейт покраснела. Она боялась, чтобы милая тетя Эмили не догадалась вдруг, что племянница ее находится в положении пленного, с которого ни на минуту нельзя спускать глаз.