Графиня по вызову

Король беседовал о чём-то с хозяином дворца. Последний вообще, похоже, общался с Боливером со значительно большим удовольствием, чем с остальными. В целом Кальво был человеком относительно нелюдимым. Кардинал отошёл ближе к выходу и теперь, бесстрастно перебирая чётки, слушал донесения человека, чем-то похожего на Гратена. Мы с Арманом временно разошлись: он что-то рассказывал своему новому знакомому маркизу, я же болтала ни о чём с двумя дамами, знакомыми мне по женской половине. Я заметила, как Лидия поднесла веер ко лбу, поправляя с его помощью причёску. Это движение означало 'Не забывай меня'. Арман как бы невзначай коснулся приколотой к камзолу розы. Я раскрыла собственный веер, пряча за ним улыбку. Хорошо, что женщины вроде леди Милони менее внимательны, чем я, и, как правило, не разбираются в таких тонкостях, как язык веера и язык цветов.

Дальнейшее случилось так быстро, что мало кто успел сориентироваться и как следует осознать, что, собственно, происходит. Посреди зала вдруг возник столп чёрного смерча. В центре смутно просматривался контур портала. Рикардо, стоявшего ярдах в пятнадцати от смерча, почти мгновенно затянуло внутрь — при том, что многие из гостей изначально находились значительно ближе к чёрному столпу. На протяжении, должно быть, пары секунд принца, пытающегося сопротивляться стихии, ещё было видно сквозь пелену чёрного вихря.

— Чёрт! Рикардо!

В несколько прыжков одолев разделявшее их расстояние, Рэм вскочил в самый центр колышущегося столпа в тот момент, когда принц окончательно исчез в сверкнувшем белизной портале. Ещё мгновение — и то же самое произошло с Рэмом. А затем и сам смерч исчез, растворился в воздухе так же быстро и необъяснимо, как появился.

Зал окутала гробовая тишина. Слуги и господа, дамы и лорды, даже сам король, шокированно взирали на то место, где совсем недавно кружился чёрный вихрь. Первым всеобщее оцепенение разорвал Боливер. Начисто забыв о своём статусе и сопутствующих ему ограничениях, король с криком 'Рикардо! Сын!' бросился туда, где совсем недавно исчез принц. Добежав, стал дезориентированно оглядывать пустое пространство, после чего даже опустился на корточки и принялся ощупывать руками пол.

Тут уж оцепенение было разорвано окончательно. К королю одновременно бросились кардинал, герцог, придворные и личные слуги. Все прочие, кажется, заговорили разом. Я приложила руки к вискам, чувствуя, что мозг вот — вот взорвётся от всеобщего гомона, как недавно был готов взорваться от удушающей тишины. Разума отказывался воспринимать то, что недавно произошло на моих глазах, но, вот беда, глазам я привыкла доверять. И куда, скажите на милость, отправился на свою голову Рэм? Что-то мне подсказывает: ничего хорошего ни его, ни принца там не ожидает…

— Королевского мага сюда! Немедленно!

На этот раз кардинал кричал. Сегодняшнее происшествие всё-таки выбило его из равновесия. Хотя прежний холодный тон вернулся быстро.

— Зал следует незамедлительно очистить, — сказал было он, обращаясь главным образом к королю и герцогу.

Но я услышала, поскольку к этому моменту подошла к ним достаточно близко. И постаралась прикинуться портьерой и не дышать, чтобы на меня не обратили внимания и не попросили отойти подальше.

— Нет! — неожиданно горячо возразил король. — Никто не выйдет из этого зал до сих пор, пока я не выясню, где мой сын, и кто из них поспособствовал его исчезновению!

— Того человека может уже здесь не быть, — пробормотал кардинал, несомненно и сам огорчённый этим фактом. — Хорошо, мы позаботимся о том, чтобы никто не покинул зал, и подождём, что скажет Вильяр.

Августин Вильяр, королевский маг, был сравнительно молодым для этой должности человеком, так высоко поднявшимся к своим тридцати пяти годам благодаря таланту и амбициозности. Он прибыл в зал без промедления и первым делом выслушал сбивчивый рассказ свидетелей. Кардинал предоставил возможность высказаться другим; сам же внимательно слушал и вступал в разговор лишь тогда, когда считал показания неточными.

Пока всеобщее внимание было сконцентрировано на маге и его собеседниках, я потихоньку, стараясь не производить ни малейшего шума, перебралась к стоявшей неподалёку ширме. Такие нередко устанавливали в подобных залах, чтобы концерт при желании мог послушать человек, по той или иной причине не желавший быть замеченным. К примеру, это позволяло мужчине насладиться выступлением, организованным для чисто женского общества. Осторожно нырнув за ширму, я почувствовала себя свободнее. Как раз на уровне моих глаз располагалось небольшое окошко, представлявшее собой тёмную сетку, предоставлявшую скрывавшемуся здесь человеку возможность худо — бедно наблюдать за ходом представления. Теперь у меня был шанс видеть и, главное, слышать, оставаясь при этом незамеченной.