Графиня по вызову

— Каждому человеку хоть когда-то, а доводилось терять самообладание, — заметил Рэм.

— И всё-таки?

Он пожал плечами.

— Во время эркландской кампании я получил довольно неприятное ранение. Принимать меры нужно было срочно, и лекарю пришлось штопать меня в полевых условиях. Я тогда плакал от боли. Куда уж хуже, в отношении выдержки. Рикардо, к слову, может подтвердить: он при этом присутствовал. Держал меня за руку от начала и до конца. Думаю, это было совсем не просто, так что ему остаётся лишь посочувствовать.

— Ну, в этой ситуации сочувствие вызывает в первую очередь не он, — хмыкнула я. — Хотя… Один мой знакомый, отец двоих детей, с пеной у рта утверждал, что мужу приходится во время родов значительно труднее, чем жене. Жена всего-то мучается от схваток и собственно рожает. А он, муж, волнуется, переживает и при этом ничего не может поделать. Я, конечно, высмеяла его, когда он это заявил, но… Кое — какая правда в его словах, наверное, есть.

— Возможно, — усмехнулся Рэм. — Хотя я слишком далёк от этой темы, чтобы иметь определённое мнение на сей счёт. Думать об отцовстве серьёзно мне пришлось только один раз, благодаря одной не в меру дерзкой барышне.

— Смею тебе напомнить, что это была месть, — дерзко ответила я. — Не надо было меня допрашивать.

— Только не говори, что тебе не понравилось.

— Это несущественно, — поспешила выкрутиться я. — Тут дело принципа.

Немного подумав, я полюбопытствовала:

— И к каким же выводам ты тогда пришёл?

Я действительно спрашивала из любопытства, поскольку и сама была крайне далека от этой темы.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — насмешливо и одновременно безапелляционно ответил Рэм.

В этот момент дверь моей спальни открылась, и оттуда стали выходить служанки. Одна несла мешок с позвякивающим на ходу мусором, другая — ведро с водой, третья — несколько тряпок. Последней шла моя здешняя горничная. Остановившись напротив нас с Рэмом, она присела в реверансе и сказала:

— Комната готова, госпожа. Я нужна вам?

Намёк был на помощь в раздевании, но вслух она этого говорить при кавалере не стала.

— Нет, спасибо, — ответила я. — Можешь идти спать.

Не хочу никаких горничных и никаких предшествующих укладыванию ритуалов. Хочу просто лечь спать. Как-нибудь справлюсь и без слуг.

— Пойдёшь спать? — спросил Рэм, когда за горничной тихо закрылась дверь.

Я кивнула.

— Пожалуй, немного отдыха мне не повредит.

— Хочешь, чтобы я ушёл?

Я как раздумала о том, как бы помягче намекнуть ему, что в данный момент не настроена на тесное общение в постели, а потому нам будет лучше распрощаться до завтра. Каково же было моё удивление, когда губы сами ответили: 'Нет'.

— Побудь со мной немного?

Это была просьба, но я произнесла её с вопросительной интонацией, поскольку откровенно сомневалась в том, что это хорошая идея.

— Пойдём.

Рэм встал с дивана и протянул мне руку.

— Готов охранять твой сон. — Не выпуская моей ладони, он прошёл в спальню. — Буду отгонять от тебя комаров, муж и мужей.

— Последнее особенно ценно, — сонно заметила я.

И принялась избавляться от платья, благо шнуровка была спереди.

— Ой, чёрт! — воскликнула я затем. — Кажется, я рано отпустила горничную…

Я обречённо схватилась за голову.

— В чём дело? — полюбопытствовал Рэм.

— Причёска! Мне никогда в жизни не разобрать её самостоятельно. — У меня бессильно опустились руки. — А спать с ней крайне неудобно.

— Так в чём проблема? — с видом рыцаря, обнаружившего впереди драконью пещеру, произнёс Рэм.

И предвкушающе потёр руки. Я вздрогнула. В этом жесте мне почудилось нечто садистское.

— Садись! — велел он.

Подозрительно на него покосившись, я всё же со вздохом опустилась на стоявший перед зеркалом стул.

— Так… — Рэм увлечённо запустил мне в волосы обе руки.

И принялся ощупывать голову.

— Эй, осторожнее! — прикрикнула я. — У тебя на лице выражение такого охотничьего азарта, будто ты там насекомых ловишь.

— Как знать, как знать… — многозначительно протянул этот наглец.

— К твоему сведению, насекомых там нет и с роду не бывало, — осадила его я.

— А мы заведём! — оптимистично предложил он. — Чего не сделаешь ради охотничьего азарта.

— Мужа позову, — пригрозила я.

— Ладно.

Судя по вздоху Рэма, аргумент подействовал. С его точки зрения муж явно являлся значительно более серьёзным вредителем, чем потенциальные блохи или вши в волосах у дамы сердца. Рэм приступил к делу и быстро (а также на удивление аккуратно) извлёк из моей причёски булавку. Затем вторую… третью…

— Ух ты! — воскликнул он, оглядывая плоды своих трудов, лежащие на узком столике под зеркалом. — Раз, два, три… семь!

— Можешь не сомневаться, это только начало, — откликнулась я, куда менее воодушевлённо. — Вот потому-то я и сказала, что ни за что не справлюсь с этим сама.

Рэм собрал булавки и взвесил их в руке.

— Хм. Прилично! — заметил он. — Я-то считал, что многие женщины легкомысленны. А оказывается, вам ежедневно приходится тяжело работать головой!

— Много разговариваешь, — язвительно улыбнулась я. — А впереди ещё половина работы!