Графиня (СИ)

– Благодарю вас, леди Лана, – Диметрион не отпуская руки моей посмотрел в сторону диванов, откуда меня так бесцеремонно вытащил.

– Проводите меня в парк? – неожиданно и тихо попросила я. А вдруг не услышит. И хорошо, если не услышит. Я Рандома попрошу. Мне надо на воздух. Мне плохо, потому что сейчас Диметрион уйдет. Это неправильно! Это правильно. Он чужой. А я ему навязываюсь, как прилипала. Услышал.

– Да, – прозвучал такой же тихий ответ.

Просто «Да». Ни «Разумеется, Ваша милость», тьфу, то есть светлость. Ни «Буду рад». Ни «Почту за честь». Ни «Я знаю такую классную беседку, правда отсюда не видно». Просто «Да». Чистое, честное «Да». И так от этого простого «Да» стало светло и свежо во круг, что губы сами расплылись в улыбке. Сердце зашлось бешенным ритмом. Вот это меня колбасит. Первая школьная любовь отдыхает и нервно курит в сторонке. Могу ответственно заявить, такого у меня в жизни не было никогда. Такого у меня в жизни никогда больше не будет.

А все вокруг недоуменно смотрят на нас. Странно. А почему? Корн как-то говорил, что глава внешней СБ мрачный, мега занудный и не общительный тип. То, что не общительный – согласна. Но то, что занудный? Мрачный? Где? Корн! Ты глаза раскрой! Этот мужчина – идеален! Может он что-то излучает, конечно, но восприятие мира под воздействием драконьего обаяния вообще рядом не стоит с моим текущим состоянием. Это не излучение. Да и проверила я его на излучение. Он даже ваше гадское обаяние отключил. Он – настоящий.

Что происходит со мной? Не бывает любви с первого взгляда. Я не умею влюбляться во внешность. А в этом случае не было никаких поступков, никакого поведения, никакой реакции на события. Да что там, даже слов не было. Не с чего делать анализ. Не с чего испытывать эмоции. Сердце говорит одно, а разум – другое. Светка, очнись! Какое, блин, сердце! Даже мои мысли сошли с ума. Сердце говорит. Оно не умеет говорить. Оно стучит и гоняет кровь по организму. Сердце говорит. Надо же, какая дурь лезет в голову. Что со мной? Почему разум говорит одно, а чувства совсем другое? Чему мне верить? Как правильно?

Это не излучение. Я могу взять себя в руки и вести разумно. Но кажется, что сейчас это будет не уместно. Вечер кажется волшебным. И я позволяю себе окунуться в непонятное волшебство чувств. Впуская в себя тепло этого непонятного мужчины. Разрешаю себе насладиться внутренней дрожью от звука струн души, что задеваются Диметрионом.

Шаг, еще один, и еще. Пальцовка встревоженному Рандому, мол, все в порядке и под контролем. Сопровождение не требуется. И вновь окунуться в мир, наполненный этим необыкновенным мужчиной. А он совершенно определенно заметил подачу сигнала друзьям. Усмехнулся по-доброму. Как все странно стало. Этот дворец, бал, сад. Еще полчаса назад была работа, унылость, необходимость и раздражение. Но вот появился он, и все засверкало искрами волшебства. Все стало необыкновенным и удивительным. И это небо, усыпанное бриллиантами звезд, и луна, так не похожая на земную, и тропинка эта, словно волшебная дорожка в невероятный мир, и ласковый ветерок. И даже дворец стал сказочным.

Я знаю, что, скорее всего, я не смогу больше увидеть этого мужчину. Разные ведомства, моя работа у Корна, мое графство и через несколько месяцев учеба. А может быть и встретимся в бесконечных коридорах дворца Повелителя. Может быть даже скажем друг другу «Привет». Вернее, «Приветствую, Ваша светлость», «Приветствую, Ваше сиятельство». Холодные ничего не значащие слова. Типа английского хау ду ю ду. Хотя, на самом деле, никому не интересно как у тебя дела. Но этот вечер, эти чувства никогда не забыть мне. Я это знаю. Теперь они во мне, и я буду хранить их как величайшую драгоценность.

Вновь о том, что день уходит с Земли,

Ты негромко спой мне.

Этот день, быть может, где-то вдали

Мы не однажды вспомним.

Еще шаг, и еще один. И тепло чужой руки незнакомого мужчины. Родной руки бесконечно близкого незнакомого мужчины. И яркое, яростное чувство, что мир знает то, что неизвестно мне. Звезды знают. И сейчас важно все, что я замечаю. Потому что во всем этом присутствует он. И пусть этот вечер единственный, и пусть больше ничего не будет, но…

Вспомним, как прозрачный месяц плывет

Над речной прохладой.

Лишь о том, что все пройдет

Вспоминать не надо.

Время лечит всё и всё стирает навсегда. Память становится блеклой с годами, выцветшей, словно бумажное черо-белое фото прошлого века. Но законы времени не властны над этими мгновениями. Над мгновениями, проведенными с Диметрионом. Они пройдут, и они останутся.