Графиня Солсбери

Никогда шотландцы не одерживали столь полной победы, а их враги не подвергались столь сокрушительному разгрому. Эдуард II, преследуемый Дугласом, во весь опор умчался с поля боя и перевел дух лишь за воротами Данбара. Комендант города раздобыл ему лодку, и на ней он, плывя вдоль берегов Берика, добрался до Англии и высадился в гавани Бамбро.

Эта победа обеспечивала Шотландии если не спокойствие, то, по крайней мере, независимость до тех пор, пока Роберта Брюса, хотя он еще был не стар, не поразила смертельная болезнь. В начале этой хроники мы уже рассказывали, как Брюс призвал к себе Дугласа, кого шотландцы называли добрым сэром Джеймсом, а англичане — Дугласом Черным, и просил друга вскрыть ему грудь, вынуть сердце и отвезти его в Палестину. Последнее желание Брюса так же не было исполнено, как и последняя воля Эдуарда I, но на сей раз не по вине того, кому оно было высказано.

Эдуард II тоже погиб: в замке Беркли его убили Герни и Матревис по приказу королевы, скрепленному печатью епископа Харефордского, и королю наследовал его сын Эдуард III.

Из предыдущих глав, мы надеемся, наши читатели составили себе достаточно верное представление о характере этого молодого монарха, чтобы понять, что он, едва взойдя на трон, устремил взоры на Шотландию — этого старого врага, эту гидру, которую на протяжении пяти поколений короли Англии, от отца к сыну, завещали уничтожить.

И момент для возобновления войны был тем благоприятнее, что цвет шотландской аристократии отправился с Джеймсом Дугласом в паломничество ко Гробу Господню, а корона оказалась не на голове закаленного воителя, а на головке хилого четырехлетнего дитяти. Поскольку после Дугласа Черного самым отважным и самым любимым в народе из соратников прежнего короля был Рандольф, граф Муррей, то он и был избран регентом королевства и правил Шотландией от имени Давида II.

Но Эдуард понимал, что вся сила шотландцев во всей стране, от реки Твид до пролива Пертленд-Ферт, исходит от их глубокого отвращения к господству Англии. Поэтому он решил вступить на земли неприятеля только под чужим знаменем и взять в союзники гражданскую войну; судьба предоставила ему эту возможность, и он ее использовал с присущим ему умением.

Джон Балиол, сначала провозглашенный королем, а затем свергнутый Эдуардом I, перебрался во Францию, где и умер, оставив сына Эдуарда Балиола; король Англии обратил на него внимание как на человека, чье имя могло послужить знаменем, и поставил Балиола во главе обездоленных лордов. Нескольких слов будет достаточно, чтобы объяснить читателям, что понимали в те времена под этим выражением.

Когда, благодаря мужеству и настойчивости Роберта Брюса, Шотландия освободилась от английского господства, две группы собственников стали предъявлять требования о возвращении потерянных ими земельных угодий. Первую составляли те, кто после завоевания Шотландии англичанами получили эти земли в дар от Эдуарда I и его наследников; ко второй принадлежали те, кто, будучи союзниками кланов Шотландии, владели этими землями по праву наследования. Эдуард поставил Балиола во главе второй партии землевладельцев и, делая вид, будто не вмешивается в эту вечную войну, снова возникшую у границ Шотландии под новым предлогом и в новой форме, поддержал его деньгами и войсками. В довершение всех бед — казалось, Роберт Брюс унес с собой в могилу счастливую судьбу страны, — когда Балиол со своей армией высадился в графстве Файф, регент Рандольф, внезапно сраженный тяжкой болезнью, умер в Масселборо и регентом юного короля стал Дональд, граф Марч, стоявший намного ниже своего предшественника по воинским и политическим талантам.

Граф Марч только что принял командование армией, когда Эдуард Балиол высадился в Шотландии, разбил графа Файфа и, продвигаясь вперед быстрее, чем распространялся слух о его победе, на следующий вечер вышел к реке Эйрн и на другом берегу ее увидел костры лагеря регента. Он приказал войску сделать остановку; когда же костры противника один за другим потухли, он переправился через реку, проник в расположение шотландцев и там, найдя всю армию спящей и беззащитной, начал даже не бой, а такую кровавую бойню, что на восходе солнца сам удивился, каким образом его солдаты (их было в три раза меньше, нежели в застигнутой врасплох армии) успели так быстро перебить превеликое множество врагов. Среди трупов нашли тела регента и тридцати дворян из высшей знати Шотландии.