Графиня Солсбери

Епископ Льежский отказался заключать какой-либо союз, направленный против короля Филиппа, и, несмотря на все предложения посланников Эдуарда, даже слышать не хотел о том, чтобы выступить против Франции.

Монсеньера графа Геннегауского посланцы Эдуарда застали в постели, к которой его приковал жестокий приступ подагры, о чем Артевелде уже сообщил королю. Однако, зная о том, кем присланы послы, и о том, что среди них находится его брат, граф тотчас принял их; потом, выслушав их с глубоким вниманием, ответил, что он пережил бы великую радость, если король Англии преуспел бы в осуществлении своего замысла, так как он полагает, что более нежно любит Эдуарда, своего зятя, нежели короля Филиппа, своего шурина, который утратил уважение графа после того, как отговорил молодого герцога Брабантского от давно решенного брачного союза с Изабеллой Геннегауской, чтобы отдать ему в жены свою собственную дочь; именно по этой причине он всеми силами поможет своему дражайшему и возлюбленному сыну, королю Англии. Но для успеха подобного плана требуется помощь более мощная, нежели его, добавил он, ведь Геннегау слишком маленькая страна в сравнении с Францией, а Англия лежит очень далеко, чтобы поддерживать его графство.

— Дорогой брат, — перебил его рассуждения Иоанн Геннегауский, — все сказанное вами совершенно верно, и мы не сомневаемся, что нам останется лишь последовать тем советам, кои вы дадите, а посему соблаговолите ответить, что нам надлежит делать в сложившемся положении.

— Право слово, — ответил граф, — чтобы помочь королю в его делах, я не смог бы назвать более могущественного человека, чем герцог Брабантский, который доводится королю двоюродным братом, а после него — графа Гелдерландского, женатого на Элеоноре, сестре Эдуарда, монсеньера Вальрана Юлиха, архиепископа Кёльнского, а также графа Юлиха, мессира Арну де Бланкенгейма и сира де Фокемона, ибо все эти славные воины, если король Англии возьмет на себя расходы на войну, смогут поставить от восьми до десяти тысяч латников. И ежели все эти сеньоры примут сторону короля, моего сына и вашего повелителя, то я без колебаний посоветую ему переправиться через пролив и отправиться сражаться с королем Филиппом даже за реку Уаза.

— Вы глаголете мудро, дражайший брат мой, и да сбудутся слова ваши, — сказал в ответ Иоанн Геннегауский.

И он, зная, с каким нетерпением его ждет Эдуард, несмотря на настойчивые просьбы графа остаться, уехал в тот же день вместе с Уильямом Солсбери, своим попутчиком, на встречу в Гент, хотя был далек от мысли, что там поджидает его король Эдуард собственной персоной.

Нам уже известно, каким образом случай, словно прислушавшись к добрым советам графа Геннегауского, заранее свел короля Англии с епископом Кёльнским, графом Юлихом и сиром де Фокемоном, когда под именем Уолтера он присутствовал на ужине у Якоба ван Артевелде. С тех пор Эдуард был уверен, что и без согласия императора найдет в них честных и храбрых союзников. Поэтому ему осталось лишь склонить на свою сторону герцога Брабантского и Людвига IV Баварского, занимающего имперский трон.

Вот почему немедленно были снова снаряжены два посольства: на сей раз их отправили к герцогу Брабантскому и к императору. Послы должны были, ссылаясь на отношения дружбы и семейного родства, связывавшие герцога Брабантского с королем Англии, попытаться добиться от герцога вооруженного и активного участия в задуманной Эдуардом войне против Франции. Императору же послам было поручено напомнить, что Филипп де Валуа, нарушив подписанный им договор, по которому ему запрещалось приобретать что-либо на землях Империи, купил крепость Кревкёр в Камбре и замок Арлё-ан-Певель, и передать от имени короля Эдуарда, что он признает все права императора и поможет ему в военных действиях при условии, если тот дарует сеньорам, которые примут сторону Англии, разрешение начать войну с королем Франции.