Запомнился негр, ласкающий главную героиню в тот момент, когда она с интересом, не отрываясь, смотрит эротический мультик. Для просмотра использовался какой-то древний аппарат, так что бедной Сильвии Кристель пришлось сильно нагнуться. Тут-то к ней сзади и пристроился негр со своими шаловливыми ручками. Он не овладел ею, но отласкал, судя по всему, на славу.
Серёже хотелось увидеть, как Женя отреагирует на эту сцену.
— Пойдем? — спросил Серёжа. — Пойдём, — согласилась Женя.
Они подошли к кассе.
Но их ожидало невероятное разочарование.
Невероятное не потому, что их не пустили.
Невероятное потому, что фильм оказался бесплатным и его демонстрация была приурочена к какому-то славному государственному празднику, и на сеанс пропускали только ветеранов войны и труда.
Серёже показалось, что кассир шутит.
Но нет.
Именно "Эммануэль" была предназначена для седых бабуль и дедуль.
Серёжа посмотрел в фойе и увидел, что там, и впрямь, полным-полно пожилых людей. Ничего себе! Зачем им "Эммануэль"? Или он, Серёжа, что-то не догоняет? "Не догонять" означало "не соображать".
Но Серёже с Женей тоже хотелось посмотреть этот фильм!
Они робко стояли у кассы. Их никто не прогонял. Но и шансов попасть в зал не было.
— Серый, ты что тут стоишь?
От неожиданности Серёжа вздрогнул.
Рядом с ними стоял Слон.
— Да вот… — пролепетал Серёжа. — Зайти хотите? — Слон нахально смотрел на Женю и улыбался. — Ну… — Значит, так. Когда все зайдут — двери закроют. — То-то и оно, — сказал Серёжа. — Ты слушай! Двери закроют. Но их не запирают. — Ну и что? — Что-что! Тихонько подойдёте и откроете. Цап-царап… — Ну и… — Без места постоите. За портьерой, у двери. — Да? — Да! Зато всё увидите. Главное, как пойдут финальные кадры — сматывайтесь. — А если..? — Сто раз проверенный способ. — А ты как же? — А я пойду к другой двери.
Серёжа посмотрел на Женю.
Нет, она явно не хотела такого кино.
Но Серёжа невольно скосил взгляд на вырез её блузки и ощутил знакомое волнение. Он представил, как они будут стоять в темноте — Женя впереди, а он сзади.
— Ну, я потопал, — сказал Слон. — Бывай, — ответил Серёжа.
Женя молчала.
— Давай, попробуем? — прошептал Серёжа. — Полтора часа стоять на ногах? — Уйдём, если надоест.
"Я буду ласкать твою грудь, и это нам ни за что не надоест".
Эта мысль прямо-таки распирала Серёжу.
— Ну, хорошо, — как-то нехотя согласилась Женя.
Затем они долго стояли у рекламных плакатов, ожидая, когда все ветераны зайдут в зал.
Проникновение на запретную территорию прошло без проблем.
Слон оказался прав. "Цап-царап", — и дверь открылась.
Серёжа и Женя долго стояли перед портьерой, поскольку их глаза никак не могли привыкнуть к темноте.
Наконец, они стали различать предметы вокруг себя. Осторожно сделали ещё пару шагов вперед и взглянули на экран. Женя, естественно, стояла впереди, а Серёжа у неё за спиной. Он легонько обнял её, сначала левой рукой, а потом и правой. Никакого сопротивления.
Серёжа положил ладонь на грудь девочки. Она повернулась в нему лицом. Что-то не так?
— Что? — тихо спросил Серёжа. — Ничто, — тихо, но многозначительно, ответила Женя.
Сережа посмотрел в зал. Что-то было непривычным.
Но что?
И он понял — что.
В зале стояла гробовая тишина. Ветераны жадно смотрели эротику.
Серёжа вспомнил, в каких условиях он смотрел этот фильм прежде. Тогда в зале хихикали и улюлюкали, то и дело слышались советы в адрес главных героев. Особенно много полезного было сказано зрителями мужчинами для мужчин — героев фильма. Можно было подумать, что в зале собрались все наследники Казановы и Дон-Жуана по мужской линии.
Сегодня всё было иначе.
Зритель был серьёзный и внимательный.
Воспитанные на "Чапаеве" и "Кубанских казаках", эти убелённые сединами люди неожиданно для себя попали в другой мир. Очевидно, что все они знали, на какой именно фильм их пригласили. Не было ни возмущенных возгласов, ни ругательств в адрес мирового капитала.
Не было ничего.
Было только одно.
Гробовая, невообразимая, а потому немного жутковатая тишина. То есть, слышен был только звук самого фильма. Гнусавый голос за кадром что-то гундосил по-русски, но зрители, пожалуй, его и не слышали вовсе. Здесь главным было не слово, здесь главным было действие и красивые картинки "об этом".
Никто не кашлял. Не скрипели кресла.
"Дорвались старушки до секса", — улыбнулся про себя Серёжа.
Он слегка сжал пальцы на груди девушки. Уткнулся носом в её ухо. От Жениных волос пахло какими-то волшебными, неземными цветами.
Серёжа искоса взглянул на экран. Сильвия Кристель сидела в плетёном кресле. Грудь её было обнажена. И не только грудь.
"Хорошо в Бангкоке, можно сидеть с голыми сиськами и не замерзнешь".
Серёжа улыбнулся, подумав, что основы русской стыдливости, наверняка, заложены в климатических особенностях страны.
Каждодневное желание согреться привело к тому, что раздетым человек бывает крайне редко. В итоге обнаженное тело стало запретным и, как следствие, выкристаллизовалась стыдливость целой нации.
Однако философские мысли лишь на миг отвлекли юношу от дел праведных. Он обнимал девушку.