Графология: характер по почерку

История создается в результате неустанной борьбы человека с природой, и письменность появилась у человека как одно из орудий этой борьбы. Однако переход от первых высеченных на камне письмен-рисунков к современному письму-скорописи потребовал много лет наблюдений и опытов. Более или менее значительное распространение письменность получила только в эпоху Возрождения. Человек, пользуясь письменностью, запечатлевал понятия о многих вещах, но в письме рефлекторно отражались и свойства его психики.

Письменность нельзя рассматривать как совершенно самостоятельное явление, возникшее по воле его изобретателя. Письмо является одним из организационных средств человеческого коллектива, и, следовательно, почерк как форма индивидуального изображения организационного орудия письма не может не содержать в себе всего того латентного, которое заключается в психическом развитии человечества вообще и отдельного индивида в частности.

Артист, изображающий то или иное переживание своего героя, всегда стремится, чтобы его жесты были тождественны с психическим состоянием героя; акт же писания представляет собою не что иное, как в миниатюре сконцентрированный жест при воспроизведении условных знаков-букв. Поэтому жест, необходимый при начертании букв, также должен отражать латентное состояние пишущее го, то есть его скрытые, внутренние переживания и общий колорит его настроения. Явления же, при которых создается индивидуальная форма начертания букв, почерк, вполне поддаются наблюдению и эксперименту. Таким образом, графология имеет все данные, чтобы стать точной наукой. Профессор сравнительной патологии Кильского университета Г. Шнейдемиль, говоря о научных основах графологии, указывает, что поскольку процессы высшей нервной деятельности человека проявляются внешне, то это происходит путем известных волевых актов, конкретизирующихся через движения.

«Психические процессы мы не можем наблюдать непосредственно и познаем их только через органические движения, — говорит он далее, — если же выражения желания надлежит рассматривать как результат рефлекторного последствия постоянно разыгрывающихся процессов мышления или чувствований, то и через них возможно судить о характерных особенностях человека. Следовательно, движения при ходьбе, выражение лица при разговоре и, наконец, упражнения в письме могут быть использованы для изучения внутренних процессов организма». Таким образом, движения, употребляемые при письме, образуют в данном случае особо благоприятное поле действий, так как почерк очень подвижен и тонко реагирует на зарождающиеся в нашем мозгу мысли и чувства, независимо от того, использует ли человек в процессе письма руку или другой приспособленный к письму орган тела.

Существует такой опыт: человек садится на стул, стоящий на засыпанной песком поверхности, и пишет большим пальцем на песке или прикрепленным к пальцу куском мела на горизонтально положенной доске или просто на полу; с первого взгляда легко бросается в глаза тождественность письма, воспроизведенного рукой или ногой. Подобным же образом профессор Прейер исследовал и другие органы: рот, колени, кисть руки, подбородок, голову.

Результат был постоянно один и тот же. Графические образы букв и их сочетаний создаются в мозгу и передаются для выполнения мышцам пишущего аппарата. Замечено, что имеется определенная связь между почерком и рисунком художника, выражающаяся в мягкости или густоте штрихов, степени равномерности нажима, ровности или изломанности линий, простоте или замысловатости рисунков и т. п.

Показательным в этом отношении является почерк (особенно военных) довоенного времени: манерный, аффектированный и щеголеватый. Подобную щеголеватость и примитивное франтовство можно было наблюдать и в поведении, одежде, особой прическе и т. п. Все это объяснялось теми условиями жизни, которые совершенно нивелировали социальное выражение личности и сужали до минимума круг интересов.

Подобным специфическим канцелярским почерком отличались и мелкие служащие, причем чем незначительнее было занимаемое положение, тем украшеннее и манернее был почерк, как будто бы в эту затейливость и фантастичность росчерков автор вкладывал все стремление к какому-либо проявлению личности, ущемленной условиями существования.

В настоящее время это манерное, канцелярское письмо почти совершенно выродилось, как выродился и тот рожденный временем тип «военного писаря».

Я знал одного почтового служащего, достаточно нетребовательного в своих личных привычках. Его детство прошло в военные нее легкие годы, когда учиться не было возможности. Практически вся трудовая биография этого скромного, но активного человека укладывается в должности почтового работника от простого разносчика корреспонденций до начальника отдела международных перевозок.