Читаем Графоман полностью

Мозг очень быстро теряет необходимые мне функции. Мне достался не самый удачный вариант мозга человека.

Мне не интересен окружающей мир ни в одном из своих проявлений. Я соответствую законченному типажу графомана. Люди вокруг интересны мне только для манипуляций. Я знаю, что они – опасность.

Мне жить с мыслью, что мои способности ограничены. Терпение и усидчивость бесполезны для графомана.

Правда оказалась неудобна для меня. Я не люблю правду.

Я ни для кого не смог стать лучшим. Мне страшно от своих открытий. Я узнал, что могу быть только ничтожеством. Мне всегда укажут мое место, если я забуду. Я всегда оказываюсь запасным вариантом. Теперь это обижает меня. Я узнаю о себе все больше унизительной правды.

<p>90</p>

Я черпаю вдохновение только в своем унижении. У меня получается написать только об этом. Я жалок. Это единственный вариант моей судьбы.

Я слишком отчетливо ощущаю свою ничтожность и беспомощность. Разве мне интересно общаться с людьми, которые еще больше усугубляют это чувство? Им слишком легко удается доказать мне мою ничтожность. Разве есть смысл общаться с теми, кто превосходит меня?

Меня ведет по жизни моя творчество. Я никогда не умел реагировать на жизнь правильно.

Разоблачить мою шизоидность очень легко. Для профессионала это не проблема.

Я уже сдался. Жизнь поставила меня на место, которому я соответствую: место слабого шизоида.

Мой текст может быть только о графомане.

Я не способен быть нормальным. Я вынужден притворяться обычным. Но я знаю, что разоблачить шизоида очень легко.

Я получаю не тот результат, который мне необходим. Это тоже унизительное ощущение. В моих действиях нет результата.

Я проживаю неловкую жизнь слабого графомана. Я не смогу рассказать ни о чем другом.

Я прячусь в свое писание. У щизоида не много вариантов защиты от реальности.

Меня откровенно считают графоманом. Я знаю, что они правы. И я вынужден соглашаться.

Я не люблю себя за странности. Но я знаю, что никогда не смогу избавиться от них.

Я – только часть своего мира. Я старательно описываю свои странности и патологии. Мой мозг не способен интересоваться реальностью вокруг меня.

Я нашел занятие, которое позволяет мне проживать свое одиночество с комфортом. Писательство – лучшей выход для моей щизоидной патологии. Я склонен избегать людей. Вообразив себя писателем, я пришел в согласие с окружающей меня реальностью.

Очень важно суметь запечатлеть каждую свою эмоцию. Обычно жизнь человека проходит без следа. Мне это всегда казалось ошибкой.

Мне досталась судьба графомана.

Я всегда ощущаю превосходство чужого ума. Я старательно борюсь с этим. Мои попытки думать смешны и унизительны. Мысли графомана всегда нелепы.

Бог создал меня графоманом. Я не уверен, что у меня получится договориться с таким богом.

Я служу своей графомании. Я раб отчаянных мыслей. Важно уметь скрывать о себе то, что следует скрыть. Мне необходимы сложные отношения с реальностью.

Мой мозг способен только на примитивные действия. Но я не уверен, что жизнь счастливого человека сложна.

Я неумело проживаю свою жизнь. Но с тем, что мне дано, я не получу большего. Мой мозг и физические способности ограничены. Унизительно знать, что жизнь продолжится и завтра. Мне придется идти сквозь унижения до конца.

Я слишком слаб, чтобы просить кого-то о помощи. Я решил, что мне это не нужно. Я всегда смогу найти для себя оправдание.

Я пытаюсь раздвинуть границы своей реальности. Пока неудачно. Это унизительное пока может длиться всю мою жизнь.

Мое творчество бесполезно. Усилия графомана всегда уходят в пустоту. Моя жизнь не нужна богу. Поэтому он сделал меня графоманом.

Я ставлю свою жизнь на творчество. В моей истории не может быть вариантов. Я смогу уехать в Швецию, только если стану писателем.

Мои тексты никогда не были текстами нормального человека. Я подозреваю, что моя нормальность – всегда притворство.

Мой мозг оказался рассчитан только на примитивные мысли.

Мое творчество выполняет лишь терапевтическую функцию.

Я могу обидеться. Я люблю обижаться. Мне не защититься от реальности иначе.

Меня зовут ничтожным человеком. Я ненавижу их за их правоту.

Я лишь стараюсь спокойно дожить свою жизнь до конца. Глупец не должен думать. Шизоида следует наказывать за попытки быть разумным.

Я слабый. Мне не удается спрятаться от этого ощущения.

Я стараюсь максимально использовать возможности своего разума и тела. Мне достался мозг с ограниченными возможностями. Но я увлекся выходом за отведенные мне границы мышления. Мое тело оказалось слабее тел вокруг. Оно не поддается тренировкам. Я вынужден быть глупее и слабее окружающих меня людей. Я старательно ищу способ выживания для такого человека.

Мои мысли никогда не были оригинальны. Моя внешность заурядна. Оригинальность в мыслях мне придают только проявления шизоидности. Мое мышление заперто в ее границах.

Я не хочу вспоминать прошлое. Все мои поражения начинаются там.

Я никогда не был человеком, с которым хочется общаться. Я не зря всегда предпочитал одиночество общению. Я всегда общаюсь с помощью предварительно заготовленных фраз.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Фэнтези / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы
Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза