Графоман

А еще Люба выросла в Житомире, прошлась по рукам рослых улыбчивых одноклассников, закончила исторический факультет московского педагогического, выбрав Историю КПСС, потому что ей так было удобнее искать работу не в школе. Роман с англичанином Наумом Доркиным оказался пустышкой. Что-то он ей про своих ортодоксальных родителей лепетал … впрочем деньги он им иногда через нарочных посылал, хотя к себе не звал. КПСС , комсомольская работа, стройотряды, агитбригады … все это было выгодно. Люба ни во что не верила, ничем не увлекалась, не имела серьезных принципов, считала, что люди к ней недобры, а ей, чтобы выжить, просто надо не делать ошибок и быть хитрее. Она все обдумала и согласилась. Получалось, что Андрей Иванович все правильно рассчитал. Что ж … у этого конкретного майора госбезопасности был опыт оперативной работы. Принципами вербовки он владел хорошо. Впрочем Люба и не была твердым орешком. С ней у майора все прошло, как по маслу.

Они встречались на оперативной квартире, которая выглядела вполне уютно. В холодильнике лежали дефицитные продукты, бутылка вина. Они ужинали и Люба отвечала на вопросы Андрея Ивановича. Иногда она затруднялась с ответом, он не настаивал. В других случаях Люба сообщала ему интересные подробности о деятелях еврейского правозащитного движения, которые находились в разработке. Люба получила абсолютно все, что ей обещали, и даже сверх того. Контора умела держать свои обещания.

Для Любы Андрей Иванович был приятным, обаятельным мужиком, не без светского лоска, то, что называлось джентльмен, хотя она прекрасно понимала, что это его способ ею манипулировать, и если она бы стала себя вести по-другому, все бы его обаяние враз слетало, и он стал бы жестким и недобрым. Иногда ей казалось, что они друг другу нравятся не в рамках официальных отношений, но ни тот ни другая не могли и не хотели это взаимное притяжение реализовывать. Для нее это был бы скорее неосторожный поступок, а для него, видимо, не было оперативной необходимости с ней так сближаться. Люба не сомневалась, что если бы необходимость была, он бы не колебался, сочетая 'приятное с полезным'. Один раз она у него об этом даже напрямую спросила, и он не чинясь ответил, что 'да, такое в порядке исключения, разрешается'. Люба помнила, что даже тогда пожалела, что не было у него никакого 'исключения'.