Графоманка

Пушкин почти в стихотворной форме и почти не заикаясь сообщил, что не желает, чтобы сиятельство слило ему мозг через ноздри и выкатился из комнаты, забыв запереть дверь на ключ.

Или специально не закрыл, получив особые на то указания.

Лера доела слоеную булку, налила себе ещё кофе и прямо с чашкой отправилась на подсчёт камер. В ванной был датчик, но была ли в нем камера? Сложно сказать. Хорошо, что сам ватерклозет от общего мраморного помещения был отделён дверью. Вернувшись в комнату, Новодворская ещё раз тщательно исследовала потолок и стены. Кроме той, которую сдал Пушкин, камер могло быть сколько угодно, но и одной предполагаемой вполне было достаточно, чтобы контролировать каждый уголок комнаты.

Все ясно, значит, это комната для особых гостей Графа.

Для маринования жертвы перед употреблением.

Новордворская поставила пустую чашку на стол. Подхватила за бутон розу из вазы, поднесла к носу.  Интересно, Граф прямую трансляцию смотрит или в записи?

Она тихонько опустилась на край кровати, продолжая задумчиво тыкать хоботком в цветок. «Ну, ладно, Граф, если ты хоть на десятую долю такой же юбочник, как всё ваше мужское поголовье, ты ещё сам мне билет до Москвы вручишь!»

Нет, Лера не боялась, что Граф ворвётся в ее комнату. Он этого не сделает. Теперь Новодворская была уверена, что физическое насилие он применять не станет. У него другая цель - ему нужно сломить ее морально. Он, наверное, по-другому с женщинами не может. Маньяк.

Но ей нужно было добиться от него свободы с минимальными боевыми потерями. А для этого ей нужно было начать управлять им.

Все-таки, как несправедливо устроен этот патриархат!

Чтобы выжить в жестоком мужском мире, женщина должна родиться прежде девочки.

Подавив желание изобразить пальцем нецензурную пантомиму в камеру, Лера откинулась назад на кровать, расположилась прямо по курсу датчика. Надеюсь, у тебя там есть зум, мразь? Потому, что ничего конкретного ты не увидишь. Она нырнула рукой махровые  сугробы халата, в самую расщелину бёдер и… повторила ночную а капеллу  на бис.

Никакая она не Йети! И не зажатая!

Только вот, как ни старалась Лера представлять соседского паренька, в голову настырно лез Граф.

***

Дальше еду приносила уже Мадина. Что и требовалось доказать:  Граф за ней наблюдает!  Извращенец! Интересно, как там Пушкин? Живой?

Обед Лера съела, от ужина отказалась. Взяла только яблоко и чай.

- Чистый одежда, - сказала Мадина вечером, выкладывая на кровать кулёк с брендовой робой. Она поменяла полотенца в ванной, забрала грязную посуду и не сказав больше ни слова, удалилась.

Кормили в этом санатории, как партийных работников с доски почета - на убой. Такими темпами Леру разнесёт. Кстати, это идея! Может, тогда Граф потеряет к ней интерес и скормит своим псам? Но пара лишних килограммов всегда удачно распределялась по попе и она сомневалась, что ее откормленный зад  отпугнёт его сиятельство. То есть, все дороги вели к нежелательной близости с ним. И если Лера в ближайшее время не найдёт способ отвлечься от мыслей о Графе, она сойдёт с ума! Ещё немного и он начнёт ей сниться.

Она проверила дверь, повернув ручку - не заперта. Тихонько шагнула в темноту коридора. Особняк погрузился в тишину, какая бывает в деревнях воскресными вечерами, перед началом новой трудовой недели. Где-то в лесу пел ночной соловей, последний в этом году, заблудившийся в конце лета. Где-то, кажется, пару раз, почти по-человечески ухнула сова. Признаки жизни подавала только гостиная на первом этаже. Там, похоже, звучал блюз и горел камин, судя по дрожащим отсветам на стенах. Лера буквально сползла вдоль перил по лестнице на второй этаж. Добежала в густой темноте до конца коридора и нажала ручку, обитой хрустящей кожей, двери кабинета. Открыто? Лера оставляла на это всего двадцать процентов. По теории вероятности сейчас кабинет должен быть пуст. Она юркнула в дверь и двинулась вглубь, к стеллажам с книгами. В темноте, не разбирая ни слова на корешках, вытянула наугад несколько попавшихся под руку книг и ринулась к выходу.

Блюз стал громче и уже в пролёте между вторым и третьим этажами Леру чёрт дёрнул посмотреть вниз.

С этого места отлично просматривался пятак зоны перед камином. Там, на белых шкурах каких-то диких животных, в мягком свете огня мерцал влажный клубок человеческих обнаженных тел. Трёх. В принципе, она, как человек весьма либеральных взглядов, не осуждала подобный союз, но никогда даже не пыталась представить себе такое. Две нимфы, горячие и шикарные, как из первой десятки рейтинга российских эскортниц, извивались одна над другой валетом. Белокурая голова той, что сверху,  находилась между ног той, что снизу. Сзади стоял на одном колене Граф и входил своим орудием в верхнюю. И Лера, как вор (а почему «как», собственно?) стояла и смотрела, как сокращается под смуглой кожей каменная ягодица, как бурлят на спине мышцы, как выделяются вены на руках, сжимающих талию девушки. В общем, никакие не совы это ухали…