Графоманка

Лера редко обращала внимания на степень развитости мускулатуры у мужчин. Собственно, никто из ее знакомых журналюг или фотографов никакими особенными внешними данными не выделялся. Да и сама Лера не считала физические характеристики важным критерием развития деловых или партнёрских отношений. Однокурсников, отращивающих мышцы на яичном порошке, считала интеллектуально ущербными. Даже  над девчонками из общаги посмеивалась, когда те покупали абонемент в фитнес клуб на сэкономленные на обедах деньги. Теперь Лера, с удивлением для себя, догадалась - зачем.

И вернулась к тому же вопросу: уместно ли будет озвучивать  своё деловое предложение горячему, влажному и почти голому мужику в совершенно не располагающей для этого обстановке?

Она смотрела на мощную блестящую спину Графа, сражающегося с гимнастической грушей, которая безропотно терпела размеренные удары его ног и кулаков, обмотанных эластичными лентами. Взгляд убежденной мужененавистницы бессовестно блуждал по потному, рельефному телу мужчины. Сколько ему? Внешне примерно тридцать пять -  тридцать семь… Но ощущение, что он лет на десять старше. И дело не в седине, а в том, что под ней.

Граф бросил молотить по груше, подпрыгнул к перекладине турника, ухватившись за неё руками, и начал быстро подтягиваться, словно это было так же просто для него, как подниматься  в лифте.

Лера забыла зачем пришла и для чего ее телу такая фигня, как дыхание. Она просто залипла на крепких, плавно перекатывающихся под кожей мышцах, на мощных мужских ягодицах, облепленных мокрой тканью шортов и слишком поздно сообразила, что Граф заметил ее присутствие.

- Ядерный потенциал увидела? - он подмигнул застывшей на пороге зала Лере. Густая, жаркая волна поднялась от низа живота к лицу, затопив розовым ее щёки и пьяно ударила в голову.

Граф двинулся вперёд, Лера непроизвольно отступила на шаг назад и встретила спиной стену. Мужчина снова скривил  рот в ухмылке и, подхватив со скамейки полотенце, прошёлся им по голове и лицу, перекинул через шею.

- Я хочу нормально поговорить! - собралась, наконец, с силами  личность.

- О, девочка созрела? - сверкнул Граф зубами и начал разматывать кулаки.

- Я хочу предложить сделку… - вступила в переговоры женщина.

- Ты? Мне? Сделку? - Граф опустился на лавку, широко раскинув мускулистые ноги и Лера напомнила себе, что смотреть ему в пах нельзя ни в коем случае. Она уверена была, что Граф ее антропологический интерес к нему, как к биологическому виду, обязательно переведёт на свой кобелиный язык.

- Да. Не генитальное решение нашей проблемы.

- Твоей проблемы! - он бровями намекнул, что в Лериных муках виновата она сама.

- Поверь мне, очень скоро она-таки станет целиком твоей. Со мной долго под одной крышей никто не уживается. Родителей хватило всего на десять лет. Хомяк издох через неделю, у меня даже луковица в банке побегов не даёт. Дольше всех бабушка продержалась. Но она закалённая была эпохой.

Глаза Графа сузились, ухмылка сползла с жёсткого лица. Он несколько раз прошёлся по девушке вязью холодного взгляда, от которого заложило уши.

- Лера, а ты меня боишься или боли? - вопрос прозвучал медленно, хрипло и будто из другого контекста.

Конечно, так поступают все абьюзеры, когда сталкиваются с кризисом аргументов - просто переводят стрелки на жертву  манипуляции, внушая ей вину за всё на свете.

- У меня есть кое-что, что заинтересует тебя больше моего тела, - проигнорировала  Лера и вопрос и стук собственных зубов.

Граф хмыкнул. Хотел что-то сказать, уже открыл рот, но, видимо передумал. Постарался сделать серьёзное лицо, однако лучики морщин у внешних углов глаз выдавали азарт.

- Есть, - согласился он после паузы, - но с удовольствием послушаю твою версию.

- Есенин, издания имажинистов двадцать первого года. Первый и третий тома. - выдохнула Лера, как скороговорку. - В твою коллекцию.

Сиятельство Моргнуло один раз и уставилось на неё, шевеля челюстью.

- А откуда у тебя Имажинисты? - поинтересовался Граф так, будто не просто собирает дорогую макулатуру, а разбирается в предмете. А так и не скажешь. Видимо, сломанный нос и шрам над бровью, любовь к золоту и цыганским рубашкам ввели Леру в некоторое заблуждение.

- Не важно. По рукам?

Граф опустил взгляд к кучке лент у ног и Лере показалось, что он задумался. Она нервно подёргала коленкой и даже скрестила за спиной пальцы, чтобы не спугнуть момент.

- Заманчиво. Но вынужден отклонить предложение.

Да, блин!

- Почему?

- Потому что Есенин явно проигрывает твоему сокровищу, да Лера? - он лучезарно улыбнулся, - Ещё никому не приходило в голову выкупать свою честь наследием великого поэта. Ее вообще никому не приходило в голову выкупать. Обычно мне ее продают. Ты - первая предлагаешь мне все, что у тебя есть. Так поступают, когда иного выхода не видят. Получается, раздвинуть свои красивые ноги тебе мешает не только страх боли и разочарования. Ты думаешь, что это выше твоих моральных сил и нравственных убеждений. Короче, я хочу сорвать твой цветочек.

Он издевается?