Графская ведьма (СИ)

И сейчас я впервые бросила поле боя и бежала, бежала от него и таких незначительных, но важных проблем. Думала, вертела в голове так и эдак свои и его слова и с ужасом осознавала, что думаю о нем, как о прошлых своих парнях – неужели он такой же? Где это волшебство, полет и сказка? И за всем этим не расслышала тихих шагов за спиной…

Нить моей жизни обрывалась долго и мучительно, в какой-то убогой квартирке заброшенной пятиэтажки окраинного района, от рук дорвавшихся до насилия ублюдков.

Словно в назидание тому, как я поступила с дарованной мне любовью.

И глядя в потолок равнодушными, стекленеющими глазами, я четко осознала: небеса не дают второго шанса.

Анна маялась уже пятый день. Из рук сыпалось все, что в них ни бралось: травы, мука, тарелки, табурет и тот вырвался и свободолюбиво убился об пол. Просто пять дней назад она взяла в руки собственную судьбу и ими же раскрошила прах единственного чувства, ради которого стоило жить.

И ни капельки не утешало, что теперь, с ее амулетом, граф будет жить долго и счастливо. Ага, вместе с дочкой какого-то там врага. Дура набитая, что еще сказать. Пожертвовала любовью ради… ради чего?

Эдмонд обмолвился, что этого брака хотел король.

А не шел бы он лесом, этот самый король? Он не бог, чтобы решать судьбы людей за них самих.

Так нужно для мира в графстве?

Мира можно достигнуть и другими путями – Анна сама могла показать парочку, придуманных за пять дней бессильного самоедства.

И самое обидное – граф даже ничего не понял. Он не был в сознании, когда ведьма к нему прикоснулась, потому для него и осталась тайной их глубокая, таинственная связь.

Хотя что-то он, определенно, чувствовал, но не решался об этом поговорить из-за того, как себя вела с ним сама Анна.

А теперь… одна часть женщины рвалась вдогонку за любимым человеком: нагнать, объяснить все, вернуть! – а вторая философски добивала: что сделано, то сделано, и теперь дорога только на погост.

Самое страшное, Анна подозревала, что этим все и закончится, для него ли, для нее, но… «Небо не дает второго шанса» – с этими словами ведьма проснулась на рассвете и долго их катала на языке, ощущая послевкусие горькой обреченности. И все-таки заставила себя решительно встать.

Свои ошибки надо исправлять.

Анна знала, куда идти – ей об этом, тоже невзначай, но с определенным намеком, проговорился Эдмонд. А вот сам путь был не из легких.

Зима потихоньку шла на убыль, даже кое-где слышался тот самый весенний запах, с которым приходит надежда. Но три дня по рыхлому, раскисшему снегу – это все-таки испытание даже для привычной к походам ведьмы.

Зубцы далеких, но таких вожделенных замковых стен выплыли из рассветного марева четвертого дня.

И с треском обрушили Анну, прихлопнув сверху толстой льдиной. Зимняя тропа через лес проходила прямо по замерзшей речке, и ведьма это знала, но решила рискнуть.

Ледяная вода радостно сочилась сквозь одежду, утяжеляя ее вдесятеро, легкие сжались, скукожились охваченные огнем от недостатка воздуха, и уже не было сил стучать по льду, но ведьма в ужасе лупила и лупила по непроглядной твердой глади, пока ноги не свело судорогой – тело медленно повлекло ко дну.

Анна протянула наверх руку, словно пытаясь дотянуться до воздуха, но когда на ней сомкнулись твердые пальцы, ведьма уже этого не почувствовала.

***

Я никогда не имел своего дома. С самого рождения и до смерти меня влекло вместе с ветром туда, где все было незнакомо мне, а я был незнаком окружающим.

Я видел величайшие войны – поражения и победы. Знакомился с полководцами и простыми солдатами, воевал за деньги и идею, предавал и бывал предан…