Графские Развалины. Осень

– Ты так и стояла все это время?

– А? – С трудом я все же сконцентрировала на нем взгляд.

– Ясно, родная. Пойдем, они там внизу. Хотят извиниться.

– Извиниться?

– Да. Что все это произошло на твоих глазах. Не нужно им было так. Я им там уже небольшой разнос устроил, потому меня и не было так долго.

Он взял меня за руку и вывел из комнаты. Я не сопротивлялась, а просто шла вперед. Когда мы спустились по лестнице вниз, ребята сидели в гостиной. Атмосфера в комнате была не такой уж напряженной. Как будто никто только что не дрался.

– Ева! – Дерек подскочил при моем появлении и подбежал ко мне, обнимая.

– Кхм… – Это был Фрейз, но мы оба не обратили на него внимания.

– Прости, нужно было дождаться, когда ты уйдешь, ну или… Зачем ты вернулась?

– Я хотела оказать поддержку.

– Понятно. И, по-моему, твоя поддержка предназначалась не мне? – Он улыбнулся, а я пожала плечами.

– Как ты? – Спросила я его, осматривая лицо, по которому медленно расплывался синяк на скуле.

– Или все же и мне перепадет? Часть твоей доброты? – Фрейз был весел, я это видела. Но такая резкая смена настроения, нормально ли это? – Все хорошо. Мы наконец-то поговорили, и вроде как все решили.

– Ты простишь его? – Спросила я Дерека.

– Мне не за что его прощать, Ева… Мне нужно было простить себя, не его. Но я выплескивал все на брата. Я и правда еще ребенок. Виню других, защищая себя.

– Я не совсем тебя понимаю. – Ответила я честно, уводя его на кухню. Он с подозрением последовал за мной, остальные братья с некоторым недоверием во взгляде проследили за нашим уходом.

– Я сделал Фрейзу много всего, плохого. Но что бы я ни делал я всегда чувствовал себя жертвой. Ведь это я потерял сестру, которую любил больше всего на свете. Мне было шестнадцать, когда она умерла. Ей было девятнадцать. Она была для меня идеалом девушки. И когда все случилось, я возненавидел Фрейза, так как с самого его появления в жизни Кей, во мне росло чувство ревности. Ведь она начала проводить больше времени с ним, чем с нами. И да, я действительно возненавидел его за то, что он посмел ее забыть. Когда же он наконец вспомнил ее, я почувствовал себя абсолютно пустым. И именно эту пустоту я и пытался залить алкоголем в те самые моменты, когда память о ней вспыхивала особенно ярко. Это мог быть и самый обычный день, но особенно, в день аварии, ее смерти, день ее рождения…

– Поэтому ты и устраивал вечеринки? – Пока Дерек рассказывал, я достала из морозилки кусок мяса, и обернув его еще одним пакетом, насильно приложила ледышку к его лицу. Как он когда-то поступил с моим лбом. Но ведь это и правда был достаточно действенный способ. Дерек поморщился, и даже ругнулся, но я не обратила внимания, продолжая настаивать. В итоге мне пришлось усадить его на стул и насильно самой держать мясо возле его глаза. Дерек запрокинул лицо и сидел с закрытыми глазами.

– Да. – По началу я пробовал пить в одиночестве, но заканчивалось это куда хуже, чем вечеринки. Я боялся, что так совсем сопьюсь и превращусь в обычного алкоголика. С учетом того, что мне противен вкус водки или еще чего.

– А зачем тогда? – Я никогда не понимала людей, которые заливали свое горе алкоголем.

– Когда напьешься, тебе уже не важно то, что ты чувствуешь. Не важно то, что думают о тебе другие, ты просто делаешь что хочешь, ведешь себя как последний идиот, бьешь мебель, посуду, окна… Пока тебе не полегчает.

Я почему-то вспомнила как когда-то Коул сказал, что однажды Дерек может и ответить. В тот момент, когда Фрейз ударил его в конце последней вечеринки.

– А Фрейз…

– Находясь в таком состоянии я всегда хотел его убить. Но что-то меня останавливало. Видимо, частичка меня все же понимала, что Фрейз не имеет никакого отношения к смерти Кей. Он, как и я – жертва. И Фрейз всегда был единственным, кто мог остановить меня, когда я заходил слишком далеко. Коул почему-то никогда не прикладывал к этому руку.

Однажды Дерек помог Фрейзу все вспомнить, и с того момента Фрейз останавливал Дерека каждый раз, когда тот заходил слишком далеко. Он прекращал его мучения. Он чувствует себя обязанным?

– Понятно. – Я перевернула кусок мяса. По моей руке текли холодные капли, и ладонь понемногу начинала неметь, но я продолжала терпеть.

– И вот. Теперь, когда ты все знаешь. Ты меня ненавидишь? – Дерек попытался вернуть голову в вертикальное положение, отстранив мою руку, но я упрямо уперла мясо ему в скулу.

– Нет. Почему я должна тебя ненавидеть?

– А почему ты тогда решила меня убить?

– Убить? – Я как-то автоматом убрала руку с мясом. Дерек почувствовав свободу, открыл глаза. – У меня сейчас щека онемеет, глаз покроется коркой льда, и я умру от переохлаждения.

– Ах ты! – Я уже подумывала бросить в него этим куском мяса, но не успела, Дерек забрал его, закинув в раковину, а мою ладонь сжав в своих руках.

– Сама то пальцы чувствуешь?

– Эм… – Я поняла, что не особо. Видимо, я сейчас находилась в некотором шоковом состоянии после произошедшего за этот день, и мое тело уже не так сильно реагировало на окружающие факторы, в том числе и холод.