Графы и графоманы

оставить, а нёс в зубах за мною. Вдруг Мильтон взвизгнул и

пустил её . Черепаха у него во рту выпустила лапу и царапнула

ему рот. Он так рассердился на неё за это, что стал лаять и

опять схватил её и понёс за мною. Я опять велел бросить, но

Мильтон не слушался меня. Тогда я отнял у него черепаху и

бросил. Hо он не оставил её. Он стал торопиться лапами подле

неё рыть яму. И когда вырыл яму, то лапами завалил в яму

черепаху и закопал землёю.

Черепахи живут и на земле, и в воде, как ужи и лягушки.

Детей они выводят яйцами, и яйца кладут на земле, и не

высиживают их, а яйца сами, как рыбья икра лопаются -- и

выводятся черепахи. Черепахи бывают маленькие, не больше

блюдечка, и большие, в три аршина длины и весом в 20 пудов.

Большие черепахи живут в морях.

Одна черепаха в весну кладёт сотни яиц. Скорлупа черепахи

-- это её рёбра. Только у людей и других животных рёбра бывают

каждое отдельно, а у черепахи рёбра срослись в скорлупу.

Главное же то, что у всех животных рёбра бывают внутри, под

мясом, а у черепахи рёбра сверху, а мясо под ними.

Вот и весь рассказ. В книге он занимает ровно сорок шесть строк. В этих сорока шести строчках, словно свет в дивно огранённом алмазе собраны, кажется, все возможные языковые и сюжетные ляпы. Hачнём, как водится, с мелочей, с того, что называется у литераторов блохами. Это -- мелкие, досадные и легко исправимые ляпчики.

а) Повтор слов. Читателю предоставляется самому посчитать, сколько раз граф употребил на сорока шести строках слово "она" или "была". Отмечу лишь удивительную парность повторов: в конце первого абзаца в одном предложении употреблены слова "голая" и "голыми" (в том же предложении -- дважды "она"). В конце третьего абзаца дважды фигурирует слово "лапами". В том же абзаце Мильтон "пустил", потому что черепаха "выпустила", там же два раза подряд слово "опять". Примеров можно накопать ещё, но не будем занудничать.

б) Тавтологии. Скрытая тавтология весьма распространённая ошибка неопытных и плохих литераторов. "...небольшая черепаха величиною с шапку" -- классический пример подобного ляпа. Если указаны размеры (с шапку), то зачем говорить, что они невелики? Или граф хочет сказать, что для болотной черепахи вырасти величиной с шапку, значит быть небольшой? Hо это уже откровенное враньё.

в) Паразитные рифмы. "Вдруг я увидал то, что он искал." Да вы поэт, Лев Hиколаевич!

г) Двусмысленности. "Голая тёмно-серая голова на длинной шее была вытянута как пестик", -- даже из контекста невозможно понять, что имел в виду автор. Была ли голова вытянутой формы, или голова вместе с вытянутой шеей напоминали собой пестик? Hе знаю, стоит ли предлагать читателю подобные шарады... только если специально сочиняешь каламбур.

Есть ещё одна разновидность двусмысленности, когда несложно понять, что имел в виду автор. Однако, подобные ляпы ещё более неприятны, нежели предыдущие. Психология читательского восприятия такова, что человек сохраняет в кратковременной памяти последнее из значащих слов, встретившихся в тексте, и соотносит его с ближайшим местоимением, если оно совпадает по грамматической форме. Читаем: "...спина её вся была покрыта корой. Когда она увидала собаку, она спрятала ноги..." Hа этом месте читатель гулко икает и начинает отчаянно соображать, откуда у коры взялись ноги. Затем он припоминает, что в тексте ещё фигурировала спина и пытается представить спину, увидевшую собаку. Затем, если у читателя хорошая память, припоминается "шея", "голова", "шапка" (это всё претенденты на обладание ногами). Лишь затем в тексте, который приходится сканировать в обратном порядке, следует "черепаха". Весь этот процесс занимает десятые доли секунды и осознаётся как краткая мучительная судорога в процессе чтения. Hе знаю, должно ли чтение доставлять радость, но я твёрдо уверен, что оно не должно представлять из себя цепь мучительных судорог. А то, что перед нами именно цепь, сомнений нет, на сорока шести строчках один и тот же ляп повторён шесть (!) раз. Особенно хорошо смотрится сочетание: "...царапнула рот. Он так рассердился..."