Грайлок - мир грехов

Топот копыт приближался. С площади в улицу стала втягиваться кавалькада всадников в белых плащах поверх кольчуг, также белых. Кавалеристы, равнодушно глядя вперед, грохотали по улице, под копытами их коней вилась красная пыль, бряцало оружие, лязгали латы и кольчуги… Махаба заставил своего жеребца посторониться и встал, пережидая, пока пройдет конный отряд. А тем, казалось, не будет конца. Они въезжали в улицу с площади и исчезали впереди за поворотом - бесстрастные и равнодушные. Морт попытался сосчитать всадников, сбился после четвертого десятка. Оставалось только стоять и смотреть, как они проезжают мимо. Тусклый свет, льющийся сверху, от кристалла на вершине Текейской скалы, обтекал шлемы без плюмажей, скользил по гладким наплечникам и белым плащам… Некоторые из воинов держали копья, подняв острия вертикально вверх, на древках плескались белые узкие значки.

Наконец кавалькада проехала, но стук копыт еще долго перекатывался эхом в переулках.

- Ожидающие… - пробормотал Туйвин. - Плащи и доспехи белы, как снега, из которых восстанет Вентайн Последний.

Мужчина с обмотанным тряпкой лицом на противоположной стороне улицы шумно застонал, и тут же долго, с подвыванием, выдохнула черноволосая женщина. Он выпрямился, натягивая брюки, оттянул нижнюю часть тряпичной маски и вытер мокрые губы. Женщина приподнялась, отряхнула юбки. Потом, обернувшись, плюнула в приоткрывшееся лицо. Мужчина оттолкнул ее, так что она ударилась спиной о стену дома, повернулся и побрел в темный переулок. Женщина, все так же прижимая корзину к груди, пригладила свободной рукой волосы, на ее полных красных губах блуждала улыбка.

Махаба уже ткнул жеребца в ребра, заставляя идти. Путешественники двинулись следом за фальшивым рыцарем, Морт оказался в хвосте и оглянулся, его взгляд встретился с взглядом джагайки, и улыбка женщины почему-то показалась ему удивительней всего, что он видел нынче в старом городе, обогретом теплом праведности.

Путешественникам предстояло пересечь город. Место, к которому вел Туйвин, находилось на южной окраине Джагайи, а они вступили в столицу с севера. Поэтому теперь они продолжали шагать к центру, к Текейской скале, и получилось, что они идут вслед за конным отрядом Ожидающих. Теперь они шли по старым кварталам, во времена Вентайна Последнего здесь жили почтенные богатые люди, да иные и не могли бы позволить себе содержать дом в центре столицы. Сейчас фасады растрескались, выгоревшая на жарком солнце краска облупилась. Лишь кое-где в окнах горел свет, а большая часть проемов была плотно закрыта ставнями. Грешили ли жители Джагайи за запертыми ставнями или боялись, что в окно могут вломиться охочие до греха земляки?

Постепенно впереди начал нарастать шум - голоса, топот, звон металла, изредка - конское ржание.

- Мы должны пересечь площадь, - сказал Туйвин, - и похоже, Ожидающие собрались там.

- Их много, - голос Махабы из-под забрала прозвучал глухо.

- Тогда лучше в обход, - решил серый маг.

- Поздно, теперь мы у самой площади. Не хотелось бы мне возвращаться, - Туйвин вечно чего-то боялся или был чем-то недоволен. - Есть риск напороться на очередную банду Ожидающих. Они зачем-то собираются у подножия скалы. Сейчас все идут в центр, а мы - навстречу? Одного этого хватит, чтобы нашему рыцарю велели поднять забрало.

- Что за глупость?

- Не глупость, я их немного знаю, этих безумцев, - Туйвин понизил голос, он почти шептал. - Ничего, пройдем в обход, мимо императорских садов.

Морт сперва не сообразил, как это - некуда свернуть, но тут потянулись усадьбы, окруженные заборами из серого текейского камня. Отели знати, с пристройками, конюшнями, службами, окруженные собственными садами. Здесь не было переулков, особняки примыкали один к другому, а шум в конце широкой прямой улицы становился все громче и отчетливей.

- Сюда, - позвал Туйвин, - это ограда императорского сада.

Они свернули налево, но Морт успел увидеть площадь - на ней тесными рядами, стремя к стремени, застыли всадники. Воины в белом сидели в седлах, не шевелясь, лишь покачивались узкие значки на пиках, когда кони переступали на месте и трясли головами. Кони не могли оставаться такими же неподвижными, как всадники. За площадью был ров, ограждающий императорский дворец.

Морт не мог видеть рва за толпой Ожидающих, не мог видеть и того, что этот ров давным-давно пересох, превратился в канаву, наполовину засыпанную камнями и мусором. Зато он видел дворец и людей на балконе. Посередине стоял сутулый мужчина в зеленом и коричневом, цветах династии Хокси. На лысеющей голове непомерным грузом покоился золотой венец, слишком тяжелый и массивный для такого невзрачного человека, каким являлся император Хокси Четвертый. Справа и слева от него были люди, кое-кто в доспехах, а кое-кто в красном - охрана его величества, состоящая из собственных гвардейцев Хокси и жрецов огня. Горели факелы, по броне всадников переливались оранжевые блики.