Грайлок - мир грехов

- На южном побережье. Через Байвенну шла торговля со старой Джагайей, - одноглазый стал припоминать, что ему известно о об этом городе, - то есть в прошлые времена, когда старой Джагайе было, чем торговать. Когда сгинул Вентайн Последний, звезда Джагайи закатилась. Байвенне больше незачем служить императорам, тамошние люди подумывают о том, как бы отложиться и даже вступить в Братство Вольных Городов. Имперские рыцари, конечно, против. Вот…

Морт покачал головой - его собеседник попросту не умел говорить о чем-то, кроме событий. Он не мог описывать, перечислять и объяснять.

- Байвенна - большой город? Много в нем живет народу?

- А лед его знает. Поменьше, чем в Далане. И поменьше, чем в старой Джагайе.

Морту это ни о чем не говорило.

- А кто правит в Байвенне?

- Купеческие дома, кто ж еще!

Одноглазый удивился вопросу, как будтиро в большом городе некому править, кроме купцов, а Морта нашлись бы и другие варианты… но заняться было нечем, он прислушивался к рычанию Варанго Хоэса и лениво расспрашивал одноглазого капитана о Байвенне. Постепенно начала складываться картина: после падения Вентайна Последнего Джагайя стремительно пришла в упадок, город обеднел, провинции перестали повиноваться, а у нового императора не было ни сил, ни охоты вновь приводить их к покорности. Товары пошли другими путями, и постепенно Байвенна потеряла свой статус морских ворот империи. С каждым годом все меньше судов заходит в байвеннский порт, особенно теперь, когда подняли голову Ожидающие. Кто это такие, одноглазый не сумел толком объяснить, но зато охотно принимался рассказывать, кого и каким способом эти Ожидающие прикончили. Выходило, что они особенно не любят чужеземцев и, случается, убивают купцов. Это, конечно, не идет на пользу торговле. Байвенна охотно вступила бы в Братство Вольных Городов Юга и закрыла ворота для Ожидающих, но пока что этого не произошло.

- Так что вам еще повезло, - заявил одноглазый. - Хорошо, хоть соленую рыбу в Байвенне покупают исправно. Если так пойдет дальше, вскоре никто не захочет заходить туда и рисковать жизнью. Да и теперь в Байвенну не боятся ходить лишь такие отчаянные парни, как я.

- Ты хочешь сказать, такие, у которых дела идут настолько скверно, что они готовы рисковать?

- Называй как хочешь. Во всяком случае, дешевая жратва - вот что находит спрос в Байвенне, оттуда ее везут на юг, в старую столицу. Ну а что может быть дешевле соленой рыбы? Разве что пшено и рожь, но их в Джагайю доставляют сухим путем. И пшеницу тоже, так я слыхал.

- Хлеб? - удивился Морт. - Разве в Джагайе не хватает своего?

- С тех пор, как Солнце вознаградило столицу империи за понесенный ущерб, там и хлеба не бывает в избытке. Велики милости Солнца!

Морт тяжело вздохнул - он окончательно запутался.

- О каком ущербе ты говоришь?

- О великом грехе, о предательстве, с помощью которого был погублен Вентайн Последний! Грайлок сильно согрешил против Джагайи, и благое Солнце согрело старую столицу, чтоб возместить ущерб!

Тут наконец в зале объявился Туйвин, и Морт прекратил бесполезные расспросы. Тут только он вспомнил, что не спросил, как зовут одноглазого. Тот назвался Эгишем.

Лайк и Махаба ждали на улице. Эйбон снял свой броский звенящий наряд и снова укутался в плащ с капюшоном. Эгиш оглядел его единственным глазом и не подал виду, что узнает. Сказал только:

- Так вас четверо… нужно было стребовать с тебя четвертый алер, старичок.

Махаба протянул Морту укутанный в тряпки меч - единственное имущество, которое человек без памяти оставил в каюте "Гнева Ирго".

Капитан повел их к порту. Но не в ту часть, где причаливали большие морские суда, а ближе к рыбацкой гавани.

"Гончая" оказалась небольшим одномачтовым суденышком. Хотя она была куда крупней рыбацких баркасов, пришвартовалась среди них. Глубокая осадка указывала, что судно уже загружено. От него воняло гнилью. Весь причал пропах соленой рыбой, но миазмы, которые въелись в борта "Гончей", легко перешибали этот аромат.

- Вот и моя красавица! - с гордостью объявил Эгиш.

Трапа не было, на борт можно было без труда перепрыгнуть с пристани, что путешественники и сделали. Навстречу никто не вышел, никто не заинтересовался вновь прибывшими. Капитана это не смутило, он попросил гостей подождать на палубе, а сам прошел на бак. То, что Морт сперва принял за груды тряпья, оказалось моряками, уснувшими на палубе. Эгиш растолкал двоих и велел прибрать в каюте. Над палубой вились стаи мух, и каждого моряка "Гончей" сопровождал целый рой.

В чем заключалась уборка, Морт так и не понял. Когда Эгиш предложил им войти, в тесном помещении на корме было грязно и, конечно, воняло не лучше, чем на палубе. Похоже, сонные матросы только и сделали, что принесли два продавленных соломенных тюфяка вдобавок к двум сундукам, плоские крышки которых могли служить кроватями.

Эгиш разжег свечу, чтобы пассажиры могли оценить удобства.

- Я не знал, что вас будет четверо, - объяснил одноглазый, - для троих тут даже очень просторно, ну а четвертый… что ж, потеснитесь, а?