Грамматика цивилизаций

1. Север был промышленно развитым регионом, имевшим высокие таможенные тарифы; Юг, экспортировавший хлопок, предпочитал закупать промышленные товары в Европе, качество которых было выше. Он требовал проведения политики открытых дверей.

2. Политический аспект соперничества: республиканская и демократическая партии оспаривали власть друг у друга, при этом демократами были в основном южане, а республиканцами — северяне.

3. Соперничество было тем более острым, что на кон была поставлена политическая судьба новых штатов: к какому блоку примкнут создающиеся на Западе штаты?

4. В практическом плане кризис ставил серьезную проблему: имеют ли право отдельные штаты — члены Союза — не соглашаться с теми или иными мероприятиями, предлагаемыми центральным правительством? Имели ли они право выйти из Союза, отделиться от него?

Все эти проблемы, по которым не удавалось прийти к согласию, кристаллизировались в ожесточенной полемике по вопросу об уничтожении рабства. Войну начал Юг (атака на форт Самтер 12 апреля 1861 г.), который после долгих лет ужасной гражданской войны вынужден был капитулировать 9 апреля 1865 г. Принятая 18 декабря 1865 г. 13-я поправка к Конституции ликвидировала рабство, что затронуло почти 5 млн черных (в 1870 г. на 33 млн белого населения приходилось 4,8 млн чернокожих), т. е. примерно 12,7 % населения страны. В дальнейшем эта пропорция возросла (13,1 % черных в 1880 г.), чтобы затем плавно уменьшаться по мере роста европейской иммиграции. К 1920 г. она достигала 10 % и на этом уровне, кажется, стабилизировалась окончательно.

Тысячи деталей повседневной жизни показывают, что политические уступки, сделанные чернокожему населению, оказались напрасными. Его гражданские права ущемляются, и афроамериканцы остаются «в подчиненном положении». Ситуация усугубляется и тем, что до 1914 г. чернокожие жители Америки продолжали жить в основном на Юге (в силу привычек и традиций) и из-за этого не заняли подобающего им места в процессе индустриализации, начавшейся к 1880 г. Они долгое время оставались низко- или полуквалифицированными рабочими, тогда как квалифицированный труд являлся уделом белых. Эмиграция чернокожего населения усилилась только после Первой мировой войны, когда жители Юга стали перебираться в Гарлем в Нью-Йорке, в Чикаго (городской «черный пояс»), в Детройт…

• В конечном счете черное меньшинство воспользовалось экономическим подъемом Америки и нашло в ней свое место. Сегодня у афроамериканцев есть свои богатые, свои нувориши, свои университеты, свои музыканты, свои поэты, свои писатели, свои церкви. Но подлинного равенства по-прежнему не существует.

«Как это часто случается, — писал Андре Зигфрид в 1956 г, — присущая нам склонность к оптимизму могла бы заставить думать, что проблема отныне решена, но здесь европейские путешественники ошибаются. Правда состоит в том, что традиционные социальные различия сохраняются, будучи меньше выражены на Севере и больше — на Юге. Действительно, на Востоке и на Центральном Западе черные и белые все больше смешиваются в повседневной жизни; случается, что какого-то воспитанного цветного приглашают на ужин или на собрание; все большее число представителей вчера еще преследуемых рас допускаются на выборные административные должности. Но это не позволяет всерьез надеяться на то, что отныне все барьеры пали или стали ниже. Чернокожие граждане США ощущают себя американцами или хотят стать ими, но в глазах белых они остаются «черными американцами», и в этом нюансе вся суть. Цвет кожи остается непреодолимым барьером для полной ассимиляции».

В процессе культурных преобразований «черный вопрос» решается крайне медленно. Если судить хотя бы по романам Фолкнера, остаются живучими предрассудки, антипатии, позиции вчерашнего дня. Сегрегация, суды Линча (сегодня почти не встречающиеся), скрытая или тлеющая враждебность — все эти факты жизни и чувства не поспевают за процессами, которые призваны их ликвидировать. Однако хорошо уже то, что эти процессы начались. Школьные беспорядки в Литтл-Роке (школы для белых, поддерживаемые губернатором Арканзаса, отказывались принимать черных детей, несмотря на федеральный закон), где федеральное правительство одержало верх, показывают, в каком направлении развиваются события, хотя страсти вокруг вопросов сегрегации еще не утихли, а сама проблема не снята с повестки дня. Будущее принимает очертания, но столь медленными темпами, что только удивительное терпение, политическая лояльность чернокожего населения позволяют надеяться на мирное решение проблемы.