Грамота самозванца

Поднявшись на террасу, отрок некоторое время любовался морской гладью, после чего спустился по лестнице обратно к воротам. Сквозь распахнутое окно на втором этаже отчетливо доносились все комментарии кулачников:

– А ты ему так – слева… А если он так… ты вот этак…

Ох, и не надоест же им!

Митрий вздохнул, потянулся, снова посмотрел на окна… и еще раз, уже более пристально. Нет, тут явно была какая-то несуразица, с этими окнами, вернее – с этажами. Внимательно всмотревшись в узкий фасад пристройки, юноша мысленно разделил ее на несколько примерно равных частей – получилось почему-то три. Верхний ярус занимали комнаты аббата, средний – с распахнутыми ставнями окон – каморка привратника. Однако оставался еще и третий ярус, самый нижний, вообще без окон… впрочем, нет, маленькое оконце имелось, скорее даже не оконце – вытяжка. И что там такое? Подвал? Склад?

Пока Митька разглядывал здание снаружи, внутри, в каморке, похоже, прекратили обсуждение приемов, притихли… и вдруг зачитали молитвы. Ну да, молитвы, Митька хорошо различил слова – «Мизерере меи, Деус», переводимые с латыни как «Помилуй меня, Господи». Судя по глуховатому голосу, молитву читал привратник… ну а кто же еще, Прохор, что ли?

Усмехнувшись, юноша поднялся по лестнице и заглянул в дверь:

– Молитесь?

– С чего ты взял?

Оба – Прохор и Юбер – с самым довольным видом, не торопясь, потягивали сидр из больших деревянных кружек. Однако ведь Митрий явственно слышал… Показалось? Да нет…

– Ну, чего встал? Проходи, пей.

– Спасибо. – Поблагодарив, юноша задумчиво выцедил кружку.

У привратника друзья просидели примерно до обеда и, уговорившись встретиться здесь же завтра, распрощались с гостеприимным хозяином.

Погода портилась прямо на глазах: небо быстро затягивали разноцветные тучи – изумрудно-зеленые, темно-фиолетовые, малиновые, – за которыми опасливо спряталось сиявшее с самого утра солнце. На камни мостовой упали первые капли, громыхнул гром, и тут же ударил ливень! Слава Богу, приятели успели вовремя укрыться под какой-то аркадой.

А дождь колотил все сильнее, разбиваясь о скользкие камни сверкающей радугой брызг. Блистала молния, раскатами прокатываясь по небу, грохотал гром; редкие прохожие торопливо крестились и спешили поскорее убраться с улицы. А по мостовой… по мостовой текла самая настоящая река – бурная, темно-коричневая, грязная.

– Ну и ну, – с опаской глядя на небо, посетовал Митрий. – Эх, и попали же мы с тобой, Проня!

– Это еще не попали, – усмехнулся тот. – Успели, вон, спрятаться… Э, смотри-ка, кто-то еще сюда бежит! Босиком! А вымок-то весь, бедолага…

– Да это же Жано! – присмотревшись, узнал Митька.

И в самом деле, юный оборванец со всех ног мчался под арку. Добежав, перевел дух, выругался и, увидев знакомые лица, радостно улыбнулся:

– Ну и дождина, клянусь Пресвятой Девой! Давненько такого не было.

Вода стекала с парня ручьем, начиная с черной, с оборванными опущенными полями шляпы и копны спутанных длинных волос, однако в серых глазах блестел задор, видать, не очень-то напугал Жано этот дождик.

– Ты бы снял одежку-то, выжал, – посоветовал Митрий, на что оборванец лишь покрутил головой:

– Зачем? Дождь-то теплый – заодно и помоюсь, а потом уж на солнышке высохну. А вы как здесь? Гуляли?

В ожидании окончания ливня Жано явно был настроен поболтать, чем тут же воспользовался хитрый Митька:

– Жано, а ты привратника Юбера давно знаешь?

– А что вам до него? – настороженно переспросил гаврош.

– Так он же теперь наш друг! Ты не знал?

– Н-нет. – Мальчишка быстро вскинул глаза. – А что, вы все-таки подружились?

– Как раз от него сейчас и идем, от Юбера, – подбоченился Митрий. – Были в гостях. Завтра снова пойдем… можешь и ты зайти, коль Юбер тебя жалует.

– Забавно, – неожиданно улыбнулся Жано. – Были вроде враги, бились друг с другом и вот – на тебе, подружились.

– Юбер – хороший человек, – одобрительно заметил Прохор. – Рад, что мы с ним познакомились.

– Вы иностранцы? – Юный клошар с любопытством прищурил глаза.

Митрий шмыгнул носом:

– А что, заметно?

– У тебя – нет. – Жано покачал головой, от чего во все стороны полетели брызги. – А вот он…

– Я – поляк, – усмехнулся Прохор.

– А вообще, мы учимся в университете. В Сорбонне. – Митрий горделиво приосанился.

– В университете?! – присвистнул Жано. – Ну, надо же! То-то я и смотрю – с чего б это вы с Юбером спелись? Он ведь тоже из бывших студентов, ученый. Иногда такое рассказывает… земля говорит – шар! Слыхали?!

– Само собой.

– А я его спрашиваю, ежели земля – шар, так отчего ж тогда люди с нее не сваливаются? А он только смеется.

– Что земля – шар, это еще полдела, – усмехнувшись, заявил Митрий. – А вот не рассказывал ли Юбер, что она вращается вокруг солнца, а не наоборот, как это многим кажется?

– Земля? Вокруг солнца? – Оборванец был поражен. – Да быть такого не может! Хотя, да, помнится, Юбер как раз что-то подобное и говорил. Неужто такому в университетах учат?