Грань

— Раскололся? — Кемаль заходит в пропитанный сыростью, потом и страхом, подвал и стягивает с шеи галстук. Снимает пиджак, закатывает рукава и щурясь, окидывает друга и раскинувшегося на стуле, курьера.

— Нет. Точнее да, но не то чтобы я хотел услышать. Прикинь третий раз теряет сознание! — плюёт на пол и откидывает на стол плоскогубцы. — Я даже на нашатырь расщедрился!

— Номер назвал? — Кемаль подходит к парнише и двумя пальцами, за подбородок, приподнимает его голову: — Не хочешь сотрудничать?

— Я правда ничего не знаю. Звонок был анонимный.. — еле шевелит губами.

— А ты уверен в том, что ее братец мёртв? — Рамазан подносит руки под ледяную струю смывая чужую кровь. Набирает пригоршню и обдаёт затёкшую шею. Резко выдыхает.

Каждый раз, после таких переговоров, хочет провести сюда горячую воду, и каждый раз об этом забывает покидая подвал.

— С чего ты взял? — удивляется.

Действительно странный вопрос. Даже он слышал, о публичной вендетте брата Сандры. Пуля в лоб, или куда она там перелетела, явно не пророчила возможного воскрешения.

— Прошёл слушок, что Гаспаро Дель Сарто так же мёртв как и Марко Бруно. Ну, а мы с тобой знаем, что вчера, ты не с призраком ужинал.

— Даже если так? Ты думаешь он способен убить родных сестёр?

— Дорога к власти такая скользкая. Как по мне — идеальный мотив, а если он ещё спелся с этим кудрявым петушком Лукой, то тут не о чем и гадать.

— Маловероятно что он жив. Для меня более реален Адольфо Грассо и мотив у него имеется: Сандра выставила его дураком. К тому же, это он подорвал фургон. Один плюс один, джаным (дорогой).

— Кстати о номере, — цепляет его под локоть и выводит из затхлого подвала оставляя бедную жертву на произвол судьбы. Если судьба окажется милосердной к нему — оклемается. — Дохлый номер! — улыбается игре слов. — Ты думаешь они будут такие наивные и позвонят с не одноразового?

— Поэтому ты здесь, я сейчас не в состоянии адекватно мыслить. Мне хочется разорвать в клочья все, что попадается на моем пути.

Его девочка.. она была настолько беспомощной. Он всю ночь сидел у ее кровати, а когда она пришла в себя, испарился как предрассветная мгла.

— Ещё мне не даёт покое Бруно, как это он так легко сложил оружие и заключил временное перемирие?

— Знаешь, Рамазан, никогда в жизни бы не подумал, что произнесу подобное вслух, но как только я увидел кровь на губах Сандры, все перестало существовать. Обесцветилось, померкло и до сих пор не важно, пока я собственноручно не придушу гниду, которая на это пошла? И пусть даже — это Гаспаро Дель Сарто восстал из ада! — нервно выдохнул. — Да простит меня брат.

— Да-а-а.. — задумчиво тянет открывая перед другом дверь в комнату отдыха, — кто бы мог подумать, что с этими девицами все так сложно.. особенно, когда делаешь что-то без их согласия.. .

Кемаль занимает место на диване выжидающе наблюдая за другом. Не настаивает, ждёт когда тот продолжит, а тот обязательно продолжит.

— Ой, только не говори, что ты ни разу Сандру без согласия не.. того.. брал, скажем так.

— Нет! — сдержанно произносит закидывая ногу на ногу, — ты что-то сделал с Фаби?

— Она сама меня спровоцировала, — жутко ухмыляется, будто не прочь повторить, — а ты же знаешь, меня долго уговаривать не нужно! А потом, я не смог остановиться. — Отворачивается и крутит головой в сторону алкоголя.

Где-то у него была припрятана очень хорошая бутылка «отравы». Напитка, который за считанные секунды приводил в чувства.

— Поподробнее!

Одни сюрпризы вокруг!

Кемаль его позвал с собой в Италию, чтобы тот подчищал за ним, а не наоборот. Не хватало, чтобы ещё, какая-то «юбка», вскружила ему голову.

— Поподробнее?.. — растирает подбородок ища глазами нужную бутылку. — Она расцарапала мне спину и огрела торшером. До сих пор плечо болит. Взамен я пообещал убить ее макаронника. — Довольно улыбается, только вот непонятно чему: предстоящей расправе с Луиджи или тому, что нашёл желанный Бурбон.

Американское пойло!

Рамазану всегда нравился их алкоголь, а ещё — настоящий ирландский виски. В его баре всегда можно было найти эксклюзивную контрабанду алкоголя.

— Слово за слово.. понимаешь? — открывает бутылку и глубоко вдыхает сладковатый аромат, уже ощущая его привкус во рту. Продолжает: — А потом, она оказалась подо мной. Горячая! Дотронься — обожжешься. Ты же знаешь меня? Я и дотронулся. — Наливает в стакан и жадно глотает, будто он потерялся в пустыне и, спустя долгое время скитаний, нашёл источник. Крепость напитка жжёт глотку, но это даже приятно. — Будешь? — вдруг вспоминает о друге.