Читаем Грань полностью

Пришла пора поговорить о варварах. Варвары. Слово выглядит, как забор, о нём у меня особый разговор. Что оно хранит в себе? Не пугались ли, люди, видя со стен надвигающуюся живую тьму? Они видели равнину, заполненную воинами, и готовились отразить их наступление, готовя расплавленный, огненный раствор, вар. Может поэтому, их, нападающих, на которых лили этот огненный раствор, потому и назвали, варвары? Или от слова, равнина, равнина? Долго основа слова, варвар, оставалась за семью небесами, пока я не разглядела, чудовищную суть этого слова. Мысленно я оказалась среди людей, подвергшихся нападению и увидела страшную картину гибели матери, защищающей своего ребёнка от чужих рук. Исполнитель такого действия, действительно варвар, если он способен, вырывать и рвать. Вот их и назвали, за злодеяния, соответственно, варвары. Они заслуживают, худшего. Варвар, вырывает рвать. Кого он вырывает, понять нетрудно, лучше не назвать. У каждой матери сердце начинает рыдать. Орда, дорога. Полчища, поле, мчится силища.


Война, вой, народ. Основа появилась давно и сколько бы я ни думала, разыскивая новую, благопристойную основу, найти её я не смогу. Это зловещее явление, не может иметь хорошей основы. А вой можно сказать, почему он вой, потому что издаётся головой. Битва, бить врага. Надо думать, что это слово, моложе, но и оно, для хорошей, нормальной жизни человеческой не годится, не гоже. Тогда, когда мыслителю кажется, что найти новую основу невозможно, внутренний творец соединяет, тянет цепь знаний и находит новое. Много лет основа слова, война, была у меня от слова, вой. Но когда творец разобрался, кто же такой, свой, он понял, почему война, она война? С воем далеко не уйдёшь и не добьёшься победы, её добудешь, только, когда рядом будет свой, много своих. На войне первое дело, чтобы рядом был свой, чтобы каждому, другой, был дорогой. Тогда можно, кто кого победит, меряться силой и с врагом заняться борьбой. Свой, местом равный! Война, своих надо! Собрать, чтобы враг боялся, даже маленького наших воинов отряда. Война, надо много своих, чтобы прогнать врагов, чужих. Основы слов, вы передовой, боевой отряд, вы трудитесь и не ждёте наград.

Инвалид, человек мужественного духа, узнать об инвалидности, человеку удар равен силе обуха. Инвалид, война, плохи дела. Инвалид, война, вид зла. Калека, человека мука. К слову инвалид, я долгое время не знала, с какой стороны подступиться, мои старания, благодаря слову, калека, смогли окупиться. Калека, это народное название человека с ограниченными возможностями, а инвалид, это человек, пострадавший во время войны и имеющий об этом соответствующий документ. Спустя время, словом инвалид, стали пользоваться и в мирное время.


Слово, плен, меня заинтересовало, оно казалось лёгким, но не тут-то, было, пришлось его покручивать и постукивать, и раздумывать, и смотреть, как на новые ворота. Плен, понятно, что он, не дай Бог, плен, но что его делает пленом? Пришлось обратиться к слову, полон, переставив ударение на первый слог, и мы получим слово, полон, много там наполнено! Или от слова, плотно, когда пойманного закрыли. Полон, (на 2 о) пойман человек! Хотя вчера ночью, когда я обдумывала слово, полон, такая основа ко мне не пришла. Теперь и с пленом дело стало ясное, не дай бог никому пережить это явление ужасное. Плен, полон, неволя. Неволя, не своя земля. Плен, пойман человек.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее