Грань

И все это за какие-то двадцать минут!

Но прежде чем Клэр начала читать мне лекцию по ядерной физике, я перебил ее вопросом:

— Как я понял, Загаев во всем признался, сотрудничал с ФБР и ему разрешили осуществлять его американскую мечту?

— Да. Он женился, завел двоих детишек и полностью порвал с прошлым.

И не он один, невольно подумал я, видя перед собой Джоанн.

— Однако в последние годы Загаев снова стал уделять больше внимания религии, хотя мечеть, которую сейчас посещает он и члены его семьи, принадлежит к более умеренному крылу ислама. А в широком смысле Загаев ведет вполне светский образ жизни. У него сеть магазинов ковровых изделий и ресторан. Дети учатся в хороших частных школах. Много путешествует. Часто бывает, например, в Турции. Вероятно, это связано с коврами. Как и поездки в Саудовскую Аравию и Иорданию.

— Нигде не наследил?

— Нет. За ним не числится ничего ни в нашей, ни в британской, ни в пакистанской, ни в индийской, ни в иорданской, ни в саудовской, ни в израильской базах данных.

Казалось бы, зацепиться не за что. Но мне все еще трудно было расстаться с идеей о «спящем» агенте.

Между тем Дюбойс продолжала излагать информацию, которую, как она прекрасно знала, я все равно затребую. Клэр проверила зарегистрированное на имя Загаева оружие (такового не числилось, поскольку он несколько лет назад состоял под судом и ему запрещалось владеть даже пневматическим пистолетом), уголовные дела против него (не возбуждались), нарушения правил дорожного движения (одно — при правом повороте поторопился и пересек сплошную), экстремистские высказывания в социальных сетях Интернета (не имелось), автомобили в собственности, ипотечные кредиты, обращения за медицинской помощью, приобретение необычных потребительских товаров, маршруты поездок. Также она получила данные об успехах в торговле коврами и работе ресторана.

Я знал, люди Уильямса считали Загаева законопослушным гражданином, но не верил, что такой человек окончательно порвал с прошлым.

Когда я закончил разговор, Джоанн посмотрела на меня. Она слышала практически все.

— Вы считаете, это Загаев?

— Не знаю. Мы проводим расследование.

— Мне он показался таким незначительным. Я как-то не вижу его в подобной роли.

Я уселся в глубокое кресло, и меня окутал запах, исходивший от старинной обивки.

Немного помолчав, Джоанн вдруг сказала:

— Спасибо вам.

Я удивленно вскинул брови.

— За Мари. Вы ведь не обязаны были ходить за нею. Это же не ваша работа.

— Ошибаетесь. Моя работа состоит и в том, чтобы мои клиенты не отделялись друг от друга. Слишком повышается степень риска.

Она понимающе посмотрела на меня:

— Это ведь я представляла для нее опасность, верно?

Я заговорил совсем тихо, хотя был уверен, что Мари и так не услышит нас:

— Она побежала к скале у реки, но не для того, чтобы с нее спрыгнуть.

— Однако уверенности в этом у вас не было?

— Нет, не было. Она очень ранима. Но нельзя назвать ее совершенно потерянным человеком.

— В отличие от меня.

Я лишь промолчал. Да и что я мог сказать ей? Моя задача — сохранить в целости физическую оболочку моих подопечных, а о своих душах и сердцах должны позаботиться только они сами.

— Знаете, Корт, в чем заключалась моя самая большая ошибка? В том, что я поверила, будто это возможно. Делать то, что поручал мне Уильямс, а потом бросить такую работу, словно ее никогда не было, и посвятить себя семье. — Кивок в сторону спальни. — Став ведущей опергрупп, я решила, что нормальная жизнь отныне не для меня.

Она вздохнула.

— А несколько лет назад одна из наших операций чуть не провалилась. В меня стреляли и довольно серьезно ранили.

— Официально это оформили как автомобильную аварию.

Джоанн, казалось, больше не удивляло, как много я знал о ней и как верно строил предположения.

— Мне сделали пластику на входном отверстии от пули, чтобы это выглядело как порез куском металла, — сказала она с грустной улыбкой. — Эти люди ничего не упускают из виду.

Затем уголки ее рта грустно опустились.

— Но с того дня я уже не могла иметь детей.

— Понимаю. Крайне прискорбно.

Джоанн горестно покачала головой, должно быть, представляя реакцию Райана, когда ему станет известна и эта подробность.

— Лежа после ранения на больничной койке, я не придала этому особого значения. Считая ту пулю ниспосланным свыше знамением, означавшим, что мне суждено навсегда остаться в группе «Сикл». Но потом я встретила Райана, его дочь и только тогда поняла, чего лишилась. И меня потянуло к ним. Но я глупейшим образом ошиблась. Мне не следовало вообще связываться со своей организацией либо не покидать ее из-за стремления обзавестись семьей, стать женой и матерью. — Джоанн едва заметно улыбнулась. — Даже странно, что прошло столько времени, прежде чем меня разоблачили. Невозможно прожить две жизни, Корт. Уверена, вам это прекрасно известно. Разница между нами в том, что вы честнее. Вы ведь даже не пытались…

К своему удивлению, я не мог посмотреть ей в глаза. Она что-то поняла и добавила:

— Или вы тоже сделали попытку, но, как и я, потерпели крах… Извините, я не должна переступать определенную черту.