Грань

— Есть данные хотя бы о том, в каком направлении уехал Лавинг? — спросил я.

— Никаких.

— Но мы ведь вывели из строя их «додж»?

— Да, пробито колесо и ремень вентилятора. Они его бросили в пятидесяти метрах к западу от мотеля, где их ждала подменная машина. В брошенном автомобиле ничего не нашли. Про новый и не спрашивай. Ни следочка от покрышки… А ты знаешь, как тщательно работают мои подчиненные. Если бы хоть лобковый волосок попался, они бы его заметили…

— Значит, был-таки факс с фотографией Райана, как я и предполагал?

— Да.

— От чьего имени его отправили? От кого-то из вашей конторы?

— На бланке федерального управления по налоговым преступлениям.

Я с трудом сдержал улыбку. Такая же фиктивная организация, как наша фирма «Артезиан». Да, Лавингу следовало отдать должное.

— А текст типичный, — продолжал я. — В случае обнаружения не пытаться самостоятельно задержать. Просто позвонить. И номер, начинающийся с 800?

— Разовый мобильник.

— От которого уже избавились, — подытожил я.

Фредди понимал, что мне не нужно от него подтверждения этой информации.

— А с какого аппарата отправляли факс?

— С компьютера через подставной адрес в Швеции.

Естественно.

— Как он узнал, что вы можете быть именно в «Хиллсайд Инн»? — поинтересовался Фредди.

— Думаю, он действовал наугад. Отправил факсы в десятки придорожных гостиниц сразу. Держу пари, что в службе размещения каждого мотеля на сто километров вокруг есть фото нашего Райана.

— Хесус! — воскликнул он, произнося имя Иисуса на испанский манер. Вполне вероятно, Фредди опасался упоминать имя Господа всуе. Он был из религиозной семьи и, насколько я знал, посещал церковь по крайней мере раз в неделю. — Этот тип добросовестно отрабатывает свой гонорар. Должно быть, Кесслер знает действительно что-то невероятно важное. Интересно, что именно?

Я надеялся, что нам с Клэр Дюбойс удастся это установить уже через несколько часов.

Меня заинтересовал следующий вопрос Фредди.

— Тебе знаком некто по имени Сэнди Албертс?

— Он тебе звонил?

— Заявился прямо в офис. Работает на сенатора то ли от Индианы, то ли от Огайо. Фамилия, кажется, Стивенсон.

— Да, я знаю его. Он от Огайо. Чего хотел от тебя Албертс?

— Просто задавал вопросы. По поводу «прослушки», закона «О патриотизме» и тому подобное. Должен предупредить, Корт, что в разговоре всплыло твое имя. Он был приветлив, всем доволен, говорил только хорошее. Но повторяю, упомянул о тебе. Меня это заинтриговало.

Меня тоже, подумал я мрачно.

— Ну и?..

— Ничего. Я сказал ему, что очень занят и должен бежать.

— Спасибо, — пробормотал я.

— За что?

— Пока точно не знаю.

Мы разъединились, и какое-то время я размышлял над визитом Албертса к Фредди.

А потом решил, что нельзя и дальше откладывать неизбежное. Отыскал имя Уэстерфилда в телефоне и нажал кнопку вызова.

Он ответил уже на второй гудок. Я расстроился, потому что предпочел бы нарваться на автоответчик.

— Ах, это вы, Корт, — сказал он, не переходя на французский. — Послушайте, нам необходимо поговорить. Но я сейчас у генерального прокурора.

Уэстерфилд сидел в кабинете генерального прокурора США в субботу вечером и тем не менее ответил на мой звонок?

— Я вам перезвоню, как только мы закончим. Вы на этом же номере?

— Да.

— Есть другой?

— Нет.

Щелк.

Я прижался к обочине шоссе и остановил машину. Мари охнула и вскинула на меня встревоженный взгляд. Маятник ее настроений по-прежнему был ближе к истерике, чем к норме.

Джоанн вышла из своей комы, но лишь на секунду, чтобы пробормотать сестре:

— Все в порядке. Все будет хорошо.

— Почему мы остановились? — спросила молодая женщина слезливым голосом.

— Просто нужно проверить машину. В нас несколько раз попали, — ответил я.

Райан внимательно оглядывал окрестности, как охотник в поисках добычи.

Ахмад выбрался через заднюю дверь, и мы вместе тщательно осмотрели «юкон». Серьезных повреждений ни стрельба, ни экстремальная езда ему не причинили. Внедорожник чувствовал себя намного лучше, чем, к примеру, моя спина.

Когда мы проверяли колеса, я поднял взгляд и увидел, как Джоанн, глянув на часы, стала набирать номер на мобильнике. Она звонила Аманде. Судя по ее репликам, которые я слышал сквозь открытую дверь, все обстояло хорошо. Она поймала на себе мой взгляд, склонила ниже голову и продолжила говорить. Я понимал, чего ей стоил тот бодрый тон, каким она реагировала на восторженный рассказ девочки о дне, проведенном в загородном доме.

Потом телефон взял Райан. Выражение его лица моментально смягчилось, едва он начал разговор с дочерью.

Родители и дети.

При этом в моей памяти возникли воспоминания и образы, и среди них — детские лица, которые я всеми силами старался от себя отогнать. И через какое-то время мне это удалось. Иногда я делал это легко, а порой — с большим трудом. Сегодня картины прошлого не покидали меня дольше обычного.

Я снова сел за руль, и когда захлопнул дверь, перепуганный Райан резко обернулся назад, схватившись за оружие. На мгновение я напрягся, но он сумел сориентироваться и пришел в себя.

Бог ты мой, он что, хочет перестрелять всех?