Грань

Сердце судорожно сжалось, когда показалось, будто перед ним кто-то стоит и дышит в лицо. Холодный пот пропитал всю рубашку, но Александр переборол страх и двинулся дальше. Достигнув своего этажа, он нащупал дверной замок, вставил ключ и открыл дверь.

Где-то за спиной возник свет.

Александр обернулся.

Две старухи стояли перед ним в ночных рубахах и держали масляные лампы. Глаза их смотрели с немым укором, словно обвиняя во всех смертных грехах. В абсолютной синхронности они двинулись вперед.

«А-у-ао-х!»

Александр ввалился в квартиру, захлопнул дверь и прижался к прохладной обивке. Грудная клетка готова была выбиться из сил, сдерживая бешеное тремоландо сердца.

«Что же это творится?»

Он протянул руку и включил свет.

Сверху что-то зашуршало. Он поднял взгляд и увидел, как со шкафа падает пластмассовый ящик с перфоратором.

Темнота…

4 день

[… тени]

Александр очнулся. По лицу ударили небольшие капли воды.

Он открыл глаза. Далеко впереди круглый кусок неба — именно оттуда слетели вниз редкие капли дождя.

Он перевернулся на бок и попытался понять, что происходит. В голове тупая боль. Вокруг темнота.

С трудом он встал на ноги. Раздался щелчок тумблера и луч прожектора, закрепленного где-то высоко под потолком, выхватил из мрака его фигуру. В темноте послышался нарастающий людской гомон, прозвучали редкие хлопки аплодисментов.

Он прищурился, закрыл рукой глаза от яркого света и осмотрелся. Судя по куполу над головой и разукрашенному ограждению вокруг арены, он оказался на манеже цирка. Тысячи зрителей, укрытых завесой мрака, породили невнятный гул. Донеслись истеричные крики безумных людей, требующих крови.

Вновь звучно щелкнул тумблер, и новый луч света озарил фигуру на краю цирковой арены, прямо напротив Александра. Новая волна аплодисментов прокатилась по залу. Клоун в оранжевом балахоне сорвался с места и выбежал на манеж.

В клоунской одежде к нему приближалась никто иная, как Ксения. Потёкшая тушь. Размазанная на пол-лица помада. Волосы извивающимися локонами торчат из-под шутовского колпака с бубенцами.

— Ну, здравствуй, дорогой, — томным голосом протянула она. — Скажи, как чувствует себя человек, после того, как посмел тронуть невинную девушку?

— Это бред… Бред! Все это сон… — пробормотал он.

— Ну, что ты так прям? Бедный. Надо же платить по счетам!

Девушка достала рывком откуда-то из-за спины здоровенную надувную кувалду и обошла его кругом.

— А теперь пора веселить публику! — выкрикнула она и с размаху ударила Александра по голове.

Упругий молот отскочил от головы Александра и оставил после себя невыносимый звон, эхом гуляющий от уха к уху.

Публика возликовала. Овации пронеслись по периметру цирка.

Каждый новый удар рождал грохот в голове, вспышки света сменяли другу друга одна за другой. Александр совершенно потерял направление движения, ноги запнулись и от очередного удара он полетел кубарем по пыльному покрытию манежа.

— Ха, что? Не получается, как с бедным Эдуардом расправиться? — глумливо рассмеялся клоун. — Да! Здесь нет того куска металла, так не вовремя подвернувшегося под руку, как в прошлую нашу встречу.

Александр почувствовал, как внутри просыпается злоба и решительно поднялся.

— Да пошла ты, дура! — выкрикнул он и направился к краю манежа, — я разберусь, как отсюда выбраться!

— Не так все просто, дорогой! — посочувствовала Ксения.

Она выкинула шутовскую кувалду и взмахнула изящной рукой.

С десяток невидимых нитей растянули Александра за руки и приподняли над манежем. Ксения, словно умелый кукловод, едва уловимым движением пальцев развернула его лицом к публике.

— Ну же, Александр! Улыбнись и помахай ручкой поклонникам, — развела она указательный и большой палец, и уголки его рта подтянулись вверх, — сейчас мы будем играть в пони! — загоготала она басом и выхватила вновь откуда-то со спины черный кожаный хлыст.

Трибуны цирка обезумели — восторженный рев, как шквальный ветер пронесся под куполом цирка.

Она щелкнула им в воздухе:

— Ты видишь, публика жаждет зрелищ!

По периметру манежа выросли, словно побеги из почвы, невысокие беговые препятствия.

Девушка тряхнула звонкими бубенцами на колпаке и шевельнула пальцами. Ноги Александра против воли повели его по кругу. Она ударила кнутом и ускорила его передвижение по сцене.

За каждую неудачную попытку перепрыгнуть через преграду, Александр получал хлесткий удар, оставляющий поперек спины кровоточащий рубец. И с каждой каплей, срывающейся со спины, внутри просыпалась злоба. Ее липкие и жгучие ростки все ближе подбирались к сердцу и нашептывали знакомые слова.

«Да что с тобой? Покажи ей — кто тут главный. Ты же мужик, достань эту тварь…»

Глаза Александра налились алым, вены на лбу вздулись толстыми жгутами. И он остановился. Раздался щелчок и еще один луч света осветил широкий выход из цирковой арены.

Девушка в недоумении посмотрела на руку. Передернула пальцами, но Александр не подчинился — натужно повернулся и зашагал прочь, к выходу. Она что есть силы хлестнула по его спине, но тот продолжил движение.