Грань

«Если мой мозг все это придумал сам, то я чертов гений!» — думал Эрик. Впору книжки писать и ждать, когда по ним сделают игры и снимут фильмы, а не ходить в постылый офис каждый гребаный день как долбаная штамповка! Вдобавок ко всему сны эти давали ему такую огромную, несравнимую ни с чем пищу для размышлений и тугой клубок переживаний, что, само собой, волей-неволей начнешь тут терять интерес к унылой серой жизни, днем сурка вяло текущей из сегодня в завтра. «А они еще удивляются, почему я выгляжу как начинающий алкоголик! Смешные!» — думал про себя Эрик, когда видел все эти косые и недоуменные взгляды коллег.

Как-то раз его вызвал директор филиала к себе в кабинет. Эрик, как и любой, пусть и один из самых успешных работников при высокой должности и пользующийся авторитетом сотрудников, в первую секунду внутренне напрягся. Но лишь буквально на секунду. Потом расслабился, заправил полу рубашки, неведомо как вырвавшуюся на свободу, обратно в брюки и пошел на первый этаж к директору.

— Добрый день, Альберт Геннадиевич! — ничуть не менее бодро, чем всегда, по мнению его самого, поздоровался Линдгаард.

— Привет, Эрик. Проходи, садись.

Эрик, собственно, прошел и сел.

— Ну, рассказывай, — начал директор.

— Так, Альберт Геннадиевич. Тендеры провели по объектам «РН-Бурения» в Томской области. 90 % месторождений будут использовать в работе наше оборудование. Локальные подрядчики все так же на нашем. Прибыль филиала в новом году ожидается, по самым скромным прогнозам, 137 % по сравнению с этим годом. От подрядчиков, однако, почти что от всех есть пожелание, чтобы мы…

— Погоди, Эрик, погоди. Это я все знаю из твоего отчета на той неделе. И сегодня утром на селекторе ты говорил. Я не за тем тебя позвал.

— Хм… — только и сказал Эрик, — тогда слушаю Вас внимательно.

— Что с тобой происходит?

— То есть, Альберт Геннадиевич? Я что-то не совсем понимаю…

Эрик, естественно, все понял, можно сказать, уже тогда, когда глава филиала вызвал его к себе. Он знал, что за работу возглавляемого им коммерческого отдела волноваться нечего. Просто он не хотел рассказывать этому чужому, по сути, человеку, почему вдруг так резко из метросексуального красавчика превратился в небритого обросшего бомжа.

— У тебя что-то случилось? — продолжал директор. — С родными, может, что? Ты только скажи! Хоть завтра отправим тебя в отпуск. Или в чем дело? С личной жизнью какой-то вопрос неразрешимый?

Андрей Геннадиевич, говоря все это, не сводил с Эрика глаз и, как показалось парню, довольно искренне сейчас интересовался. «Все равно. Ему рассказывать точно не буду. Не поймет дядька», — железно заключил про себя Линдгаард.

— Да не знаю я, Геннадич, — попытался съехать Эрик, отводя глаза влево вниз и озадаченно потирая вихры на затылке, — возраст, наверно, такой, кризис, сами понимаете. Много кто через это проходит, вот и я исключением не стал, к сожалению.

Эрик при этих словах посмотрел в глаза начальнику, улыбнулся и развел руками, придавая словам максимально возможную искренность.

— Работаю вот… Зато можно полностью сосредоточиться на деле! — продолжал он. — Для компании должно быть полезно.

И тут, вспомнив о так в тему предложенном отпуске, решил чуть поддавить:

— Только, правда, наверно, устал что-то… Так что если про отпуск вы это всерьез говорили, то я бы, пожалуй, не отказался от предложения! Мне это даже, наверно, и нужно, потом приеду — не узнаете! — последние слова он оснастил одной из своих самых проникновенных улыбок.

— Ну, тогда решено. Тогда чтоб к концу дня у меня заявление лежало на столе! Времени у тебя много будет — весь месяц чтоб тебя не видел, а там, сам знаешь, праздники еще.

Линдгаард, не веря своему счастью, пытаясь выглядеть потрясенно и признательно, горячо поблагодарил директора, пообещав, что заявление непременно к концу дня ляжет ему на стол. Добавил также, какой все-таки Альберт Геннадиевич чуткий, мудрый и понимающий начальник. Побольше бы таких в стране — сейчас бы жили как в какой-нибудь Норвегии, а то и лучше. В общем, оставив мужчину растроганного и души не чающего в своем заме по коммерческим вопросам, Эрик уже открыл дверь кабинета начальника, как услышал реплику вслед:

— Эрик, ты давай уж действительно хорошо отдохни. Поверь, в нашем мире много чего интересного и стоящего. Увидь это, а то мне кажется, что ты куда-то… Как будто соскальзываешь, что ли…

На этих словах Эрик на несколько мгновений остановился в дверном проеме, прямо как кот, не знавший, входить ему все-таки или нет.

«Соскальзываю… — медленно повторил он про себя. — Я соскальзываю…»