Грань

Из динамиков еще немного пошипело. То ли реплике, чтобы преодолеть колоссальные расстояния, требовалось время, то ли просто на другом конце выдерживали драматичную статусную паузу, однако спустя несколько мгновений голос ответил:

— И вам привет, четверка. Что нового, интересного?

Голос если и был искажен, то совсем немного, и связь вполне можно было назвать хорошей.

— Куратор, я бы сказал, нет ничего особенного, достойного Вашего внимания, — после недолгой паузы мужчина продолжал. — За исключением, пожалуй, одного.

— Что же это? Вы рассказывайте, а о полезности этого или бесполезности мы уж выводы сделаем сами.

— Русские затевают один смелый эксперимент. Об этом говорит сейчас весь мир. Эксперимент этот должен послужить науке, как кажется на первый взгляд, но вот для чего он на самом деле задуман, зная русских, остается только догадываться, — он немного помолчал и добавил: — Ну и, конечно же, мы не спускаем с них глаз.

— Все никак ума не приложу, — перебил рассказчика голос из динамиков, — я уже не первую сотню лет курирую Землю, но так до конца и не понимаю, почему большинство населения планеты так их не любят?.. Не любят или боятся… Я немного разбираюсь в вашей истории и не сказал бы, что они сделали больше всех ужасного для объяснения такой нелюбви.

— Вы прониклись проблемой как землянин, куратор, — весело фыркнув, ответил мужчина, — и, думаю, вы правы: если подумать, то объективных причин для этого вроде бы и нет. Но вот факт, как вы опять же совершенно точно отметили, налицо. Русских никто не любит. Лично я думаю, что все банально: они просто непонятны большинству цивилизованного мира. Имея так много: как данных природой ресурсов, так и внутреннего потенциала своего народа, — настолько безалаберно все это растрачивать. Ну, согласитесь, как такое можно понять? Зато, когда прижмет, эти русские всю жизнь выходили и выходят из любой передряги сухими из воды! А это, знаете ли, помимо непонимания, вызывает уже настоящую зависть и чувство несправедливости! Вот и спрашивается: ну зачем на планете в геополитической игре такая абсолютно непрогнозируемая нация, способная выкинуть что угодно и любое тщательно планируемое предприятие перевернуть с ног на голову? Вот поэтому, я думаю, и старается весь остальной развитый мир держать этих русских в ежовых рукавицах, насколько это возможно. Извините, куратор, Вам, кстати, знакомо это выражение?

— Какое? Про «ежовые рукавицы»? Да, разумеется, я знаю, кто такие ежи. В нашем мире, кстати, есть очень похожие зверушки, — динамики на какое-то время замолчали, а затем голос из них продолжал: — Ну, в общем, твоя точка зрения на русский вопрос мне ясна. Давай теперь переходи к сути.

— Так вот, суть в том, что внимание всего мира сейчас приковано к развертыванию буровой установки и всей необходимой инфраструктуры на месте эксперимента. И позволю себе заметить, что в сравнении с этим сейчас у нас, на Земле, интересного ничего не наблюдается.

— Понял тебя, Уильям… Тогда подготовь всю информацию по этому проекту к завтрашнему дню. Передашь нашим обычным способом. Суток же тебе хватит?

— Да, куратор, хватит.

— Хорошо, тогда спокойной ночи. Работай.

И шипение динамиков затихло. Спокойствие зала снова не нарушало ничего, кроме, разумеется, переливчатой игры света.

* * *

Следующий же разговор происходил в высоком белоснежном кабинете. Окна были спроектированы так, что свет, естественным образом вливавшийся в них, делал освещение одновременно и полностью достаточным, и не сильно ярким. Своды кабинета, как и говорилось, были очень высоки и стрелочным конусом, сходились кверху. Свод потолка терялся, утопая в солнечных переливах. Все это создавало иллюзию того, что в кабинете вообще нет потолка, а белые стены буквально парят в воздухе.

Это был кабинет куратора мира Земли Сольдена. Очень немногие посетители удостаивались его личной аудиенции. В числе последних, разумеется, был Зенос, которого мы с вами прекрасно успели узнать. Высший наблюдатель и член немногочисленной команды Сольдена, осуществляющей надзор и, скажем так, коррекцию вверенного ей под ответственность мира.

Но даже свою доверенную правую руку Сольден не стал бы вызывать лично к себе без самых веских на то причин. Начал же он беседу такими словами:

— Значит, Зен. Перейду сразу к делу, потому что мне, например, ясно дали понять, что оно не терпит.

— Слушаю внимательно в таком случае.

— Яхов заторопился. Я не понимаю, почему и что стало тому причиной, но он настойчиво дал понять, что в ближайшее время ждет от нас самых конкретных действий по Земле. По ближайшим проекциям.

— А чего конкретно он хочет? Мы же и так самым плотным образом сейчас с ними работаем.

— Как я понял, в совете узнали про практически одновременное появление входящих в двух смежных проекциях. Это, само собой, заставляет их по-новому взглянуть на Землю, возможно, даже задуматься о пересмотре статуса планеты. А ты знаешь, что влечет за собой пересмотр статуса?

— Представляю.