Грань бездны

Затаив дыхание и боясь даже моргнуть, мы следили за тем, как прыгун взмывает над пропастью, а потом устремляется вниз. Причем последнее происходит гораздо раньше, нежели я ожидаю. Сандаварг не дотянет до крыши цеха, а врежется в стену и упадет – это становится очевидно уже в следующую секунду. Все мы успеваем одновременно ужаснуться и выругаться, прежде чем…

…Прежде чем северянин достигает стены и хватается за парапет, подобный тому, что ограждает крышу общежития.

Повезло наемнику? Похоже, что нет и он изначально все именно так задумывал. Убби нарочно не стал приземляться на ноги, поскольку это вызвало бы грохот, который могли расслышать и кабальеро, и работающие в цеху артельщики.

Крыши мастерских были перекрыты не каменными плитами, а иностальной жестью. В ней тут и там зияли большие круглые отверстия-световоды. Под ними, у самого цехового потолка, были установлены огромные вращающиеся зеркала из начищенной до блеска иностали. Посредством их рабочие Синклера направляли солнечные лучи в тот или иной ответственный участок цеха – туда, где даже днем требовалось усиленное освещение. Ночью, естественно, зеркальная иллюминация бездействовала, и на световодах были установлены заслонки. Я не видел их, но догадался об этом, ведь иначе отверстия, как и окна, тоже выдавали бы себя проникающим в них светом.

Подтянувшись, Убби перебрался через парапет и прислушался, не вызвало ли его вторжение переполох. Убедившись, что нет, северянин махнул нам рукой – дескать, все в порядке, ждите – и крадучись направился к торчащему в центре крыши громоотводу.

Грозовой метафламм был не в состоянии пробить иностальную жесть, но его напор мог просто-напросто проломить и обрушить кровлю. Дабы свести вероятность этого к минимуму, Синклер возвел над каждым цехом высокие громоотводы из обычной стали. Именно из такой длинной трубы Сандаварг и собирался соорудить для нас мост.

Отцепив идущий к ней кабель заземления и выдрав громоотвод из гнезда, наемник открутил одну из проволочных растяжек и при поддержке двух других аккуратно повалил тяжелую трубу на кровлю. Затем избавился еще от одной растяжки, а последнюю открепил только от крыши. Подтащив будущую переправу к парапету, Убби сначала перебросил нам только проволоку. И когда мы, уцепившись за нее втроем, взялись страховать трубу от падения, наш «инженер» принялся осторожно, мало-помалу толкать ее с цеха на общежитие.

Не сказать, что эта работа была изнурительной. Но поскольку во избежание лишнего шума мы делали ее нарочито медленно, то и умаялись намного больше, чем она того требовала. Зато мост получился превосходный. Можно было не опасаться, что труба сорвется вниз – ее края лежали на парапетах с хорошим запасом. Вдобавок бывшая растяжка была привязана мной к торчащему неподалеку столбу для бельевых веревок, что послужило для нашей переправы дополнительным креплением.

Первой по ней отправилась Долорес. Натерев ладони пылью, она уцепилась за громоотвод и без особых усилий перелезла к северянину, который, ухватив ее за руку, перетянул верхолазку через парапет. Испытание прошло успешно, разве что поначалу труба с ползущей по ней Малабонитой взялась предательски вибрировать и дребезжать. Но стоило той немного сбавить скорость, как тряска сразу утихла и больше не возникала.

Тихоходу Гуго она была и подавно не страшна. Ему угрожали опасности иного рода, но мы могли предугадать их еще до того, как он приступил к своим «акробатическим экзерсисам». Ныне измученный и избитый Сенатор и по земле-то передвигался с трудом, а мы заставили его еще и верхолазанием заниматься. Само собой, что без страховки он не продержался бы на шаткой переправе и полминуты. Пришлось Сандаваргу перекинуть ему свой длинный кожаный пояс-пращу. Им я помог де Бодье привязаться за талию к трубе, после чего он, неловко суча руками и ногами, отправился покорять препятствие.

Дело у Гуго шло не так споро, как у его предшественницы. Но все-таки шло, и то хорошо. Втащив кое-как запыхавшегося и обессиленного механика на крышу, товарищи сразу навострили уши. И, вновь не услыхав ничего подозрительного, перебросили страховочный пояс мне.

Я мог бы обойтись и без него, кабы не ноющее от многочисленных ушибов тело. Однако крепкая страховка и не такой большой, как у Сенатора, упадок сил позволили мне прихватить с собой дополнительный груз – брата Ярнклота. Обмотав цепь вокруг пояса, я подсунул шипастое ядро под ремень, заранее ослабив его побольше, и, стараясь не глядеть вниз, пересек пропасть. Получилось это у меня не так быстро, как у Малабониты, но и не так медленно, как у де Бодье, даже несмотря на то, что мне пришлось ползти с пудовым отягощением.

Изящнее всех переправу преодолел Физз. Не желая оставаться в одиночестве, он дождался, пока меня снимут с трубы и ее шатание прекратится, а потом просто-напросто перебежал по ней к нам. Потратил он на это от силы пять секунд, чем красноречиво убедил Убби, что к хранителю Чистого Пламени определение «слабак» совершенно не применимо.