Грань человечности

Захар устало потянулся и зевнул. День выдался насыщенным. Сейчас, когда не было необходимости играть на публику, казаться кремнем, уверенным в себе и своих действиях, он мог признаться самому себе: вся эта затея была настоящим сумасбродством. Их план висел на волоске, и то, что у них все вышло, иначе чем везением объяснить было нельзя. Удачная засада, благодаря которой релейщики лишились своего самого серьезного аргумента – бронетранспортера, а Захар и компания разжились тремя автоматами и несколькими магазинами к ним. Договор с жестянщиками. Его деталей Захар не раскроет никому и никогда. Если все сложится так, как он задумал, это и не понадобится. А если нет – Захару, скорее всего, будет все равно. Главное, чтобы Евсеич не проболтался. Договор с рыночными – простой и древний, как первая война на земле, по которому рыночные получали все трофеи и занимали убежище на релейном заводе. Жестянщики тоже претендовали на свою долю, но то, что пообещал им Павел Евсеевич, вряд ли имело ценность в глазах кого-либо, кроме полудикарей из порта. Теперь осталось дождаться утра – и тогда время покажет, не был ли он слишком самонадеянным. Если бы Захар отвечал только за самого себя, как все время с момента гибели Ани и Даринки, он был бы гораздо спокойнее. Но сейчас, когда он чувствовал ответственность за всю общину сорок седьмой школы, он ощущал все нарастающее беспокойство. В ногах поселилась противная слабость, а тело потряхивало. Вряд ли он сможет уснуть до утра.

Полог палатки откинулся, и внутрь проскользнула Юля. Девушка сегодня показала себя с самой лучшей стороны. Если бы не она – столкновение с мутантом в подземном переходе стало бы последним событием в жизни Захара. Что заставило ее ринуться вслед за ним, тогда как здоровые мужики замерли на поверхности в оцепенении? Благодарность к спасителю или… нечто большее? С того момента, как он полностью изменил ее судьбу на общем собрании общины, не дав трусливым идиотам вернуть девушку на релейный завод, где ее ждала незавидная судьба племенного скота, Захар не раз ловил на себе ее взгляды. А после их первой победы, после атаки на бронетранспортер… Захар готов был поклясться, что в этих взглядах появилось что-то еще. Так смотрит женщина на мужчину, на воина и защитника. Наверняка, так смотрели укутанные в шкуры самки на первого воина в племени, чья верная рука позволила добыть много вкусного мяса мамонта или отбить посягательство вражеского племени на огонь. С восхищением, обожанием и… желанием? Да ну. Бред какой-то. Фантазии охреневшего от воздержания пожилого мужика. Раньше, когда он жил один, в тайге, и потом, во время своего пути в город, он даже не думал об этом. Но сейчас, когда он был снова среди людей, видел женщин, пусть грязных и уставших, но тем не менее остающихся представительницами противоположного пола, мужское естество нет-нет, да и показывало себя. Вот и сейчас, слыша, как шуршит одежда готовящейся ко сну девушки, его воображение дорисовывало картинку, которой видеть в темноте палатки он не мог, неся с собой инстинктивное возбуждение. Он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Аня не была единственной женщиной в его жизни, а о том, чтобы хранить верность погибшей жене, Захар никогда не думал. Впрочем, раньше такой вопрос и не поднимался. Не в центре мегаполиса с его ежесекундными соблазнами, чай, жил. Да и здесь далеко не мегаполис, конечно, но все же, все же…

Его мысли уже начинали сонно путаться, когда вдруг его одеяло приподнялось, и в образовавшуюся щель юркнула Юля.

– Здесь так холодно, – прошептала девушка, прижимаясь к нему. Ее дыхание обожгло ему щеку, а откуда-то снизу поднялась горячая волна, заставившая сердце пропустить удар. – Согреешь меня?

Захар еще пытался понять смысл вопроса, а ее рука уже забралась к нему под свитер, прошлась по животу, заставив тот рефлекторно втянуться, и двинулась ниже, туда, где внутреннее напряжение готовилось разорвать мужчину изнутри. Он протянул руку, обнимая девушку, и вздрогнул, осознав, что на ней совсем нет одежды. Ее ловкие руки тем временем справились с жесткой застежкой его ремня, и девушка заелозила, забираясь на него сверху. Жадные, требовательные губы накрыли его рот, он обхватил руками тонкую талию, помогая ей…

Входной клапан палатки откинулся, и тесное пространство осветил тусклый свет.

– Захар! Захар! Вставай, беда! – позвал один из следопытов, с которыми Захар ходил сегодня. – Быстрее, к Евсеичу! Времени мало!

Из груди лесника вырвался бешеный рык, и следопыт, разглядев наконец происходящее в палатке, смущенно ойкнул и отскочил от входа.

– Извини, но это серьезно, – виноватым голосом пробормотали снаружи.

– Сейчас приду, – буркнул лесник, выбираясь из-под издавшей разочарованный стон девушки. – Вали уже, дай одеться.

* * *

– Посланники от наших партнеров уже вернулись?