Грань человечности

«Вот и все. Сейчас он бросится, и…». Перед глазами Воронова не проносилась калейдоскопом вся жизнь, как это красочно описывают в бульварных романах. Мозг работал на полную катушку, изыскивая путь к спасению. Лесник замер в углу, боясь даже пошевелиться, на пленника внимания он не обращал. Почувствовав, что зверь сейчас атакует, Тарас попытался воспользоваться последним шансом. Изо всех сил он подпрыгнул вместе со стулом, одновременно заваливаясь назад. Если разломать стул, хотя бы часть веревок ослабнет, и тогда у него появится призрачный, крохотный шанс выжить. Не получилось. Проклятый стул выдержал падение, лишь жалобно захрустела одна из ножек. Сам же Тарас со всего маха приложился затылком об пол. Не отошедшая еще после предыдущего удара голова загудела, а перед глазами поплыли темные круги. В этот момент зверь прыгнул. Тяжеленная туша обрушилась на старшего лейтенанта, многострадальный стул затрещал, ломаясь на части, и Воронов, полураздавленный навалившейся массой почувствовал дикую боль в спине. Толстая, острая щепка вошла в спину, раздвигая плоть и разрывая внутренние органы. От вспоровшей тело боли хотелось орать, но Тарас словно онемел. Рот наполнился кровью, и последним, что он почувствовал, было смрадное дыхание зверя. Разверстая пасть сомкнулась на голове старшего лейтенанта, и, прежде чем скользнуть в небытие, он успел услышать хруст костей собственного черепа. Мир погас.

Чудовищная смерть старлея вывела Захара из ступора. Если он не хотел разделить участь бойца, нужно было срочно что-то делать. Ясно, как день, что лупить из обреза по этим монстрам – что воробьям дули крутить. Эффект будет приблизительно одинаковым. Нужно искать другой выход. Бегство как вариант спасения Захар отмел сразу. Эти твари догонят его в два счета, и вряд ли получится от них отделаться, притворившись трупом. Отсидеться тоже не получится. Второй зверь, почуявший запах крови, бесновался на улице, пытаясь вломиться в пристройку, но пока что ему мешала туша его товарища, рвущая тело старшего лейтенанта. Но стоит тому хоть немного подвинуться…

Дверь в стене, ведущая в основные помещения дома, так и манила, но она была «по ту сторону медведя». Если он попадет в дом, то еще можно выкрутиться. Здесь же – смерть.

Не теряя времени, Захар отступил на шаг и, воспользовавшись небольшим свободным пространством позади себя для разбега, рванулся вперед, пытаясь в отчаянном прыжке перемахнуть пировавшего хищника. Не вышло. В воздухе он зацепился коленями за бугристую спину медведя, его развернуло, и лесник врезался в пол. Не чувствуя в горячке боли от удара, на четвереньках он метнулся к двери. Потревоженный ударом зверь глухо заворчал, сдвинувшись в сторону, освобождая искалеченный дверной проем. Второй хищник будто только этого и ждал. Зверь с ревом ворвался в пристройку, норовя присоединиться к трапезе товарища, но тот не пожелал делиться добычей и ударом косматой лапы отогнал нахлебника.

Всего этого Захар уже не видел. Подхватив с пола рюкзак, в который он побросал добытые с карателей трофеи, он распахнул дверь и дернул в дом. Второй медведь рванул вслед за ним, но фокус с проламыванием стен мишке не удался. В отличие от пристройки, которую Захар выгнал самостоятельно, изведя на нее весь запас доски-сороковки, сваленной во дворе под брезентом, сама изба была сложена из полноценных бревен, и отчаянный мишкин таран к успеху не привел. Медведь только застрял в дверном проеме. Злобно рыча при виде ускользающей добычи, зверь отчаянно протискивался в дом.

Куда? Куда дальше? Лесник не сомневался, что рассерженный и голодный зверь будет преследовать его, пока не настигнет. Оставалось только одно: медведей следовало убить. Но как это сделать?

В отчаянии он сорвал с бедра обрез и, прицелившись в голову хищнику, с диким криком дернул оба спусковых крючка.

– Получи, тварь!

Выстрел пропал впустую. Дробь не смогла нанести зверю серьезных повреждений, костяной нарост на лбу защитил глаза, и медведь, лишь приведенный болью в еще большую ярость, изо всех сил рванулся вперед. Затрещало дерево, и хищник ворвался на кухню. Плотно застрявший в дверной коробке зверь просто вырвал ее из пазов, и Захара спасло лишь то, что сдавившая плечи деревяшка сейчас интересовала зверя больше, чем прием пищи. Дико ревя, животное металось по кухне, в попытке сорвать с себя так раздражавший его ошейник. Звенела посуда, тарелки, падая с полок, бились вдребезги, и зверь бесился еще больше. Со звоном разбившаяся об голову мутанта банка с подсолнечным маслом натолкнула перепуганного лесника на спасительную мысль. Солярка!

Метнувшись в гараж, он схватил канистру с дизтопливом, предназначенным для генератора, и, вытащив пробку, вернулся на кухню. Медведь все еще сражался с дверной рамой, но треск дерева говорил о том, что скоро он от нее избавится. Подскочив к хищнику. Захар вывернул на него канистру. Резко пахнущая жидкость растеклась по шерсти, и медведь негодующе заревел. Мало! Еще!