Грань креста

-Что-что... Куда у нее вызов? - Погонщик скоропомощной телеги завозился, зашебуршился и, чертыхаясь, выудил откуда-то огрызок бумаги с координатами вызова.

- "Плохо". Что плохо? Где плохо? Диспетчеры напринимают хрен знает чего, не спросивши! Ровница. Это далеко?

- Да не-е. Соседний сектор, верст двадцать по прямой.

Я покрутил носом, в который раз бесцельно удивляясь здешним понятиям о "близко" и "далеко".

- Поехали, я обслужу Все одно безлошадный пока. Но чтоб потом на базу!

- А где ж твой транспорт?

- На базе.

- А водила где?

- В могиле.

Охота разговаривать у пилота пропала. Он сгорбился над баранкой, упытрившись на косые трещины в мокром бетоне дороги.

Сзади раздалось шуршание, скрипение, хруст и несколько погодя сонный писк:

- Проблемы, коллега?

Мятая и взъерошенная со сна Люси выбралась из внутреннего кармана моей куртки, брошенной на носилки. И как это она там оказалась?

- Есть некоторые. - Я передал ей бумажку с вызовом.

- Ха, тоже мне, проблема! Эту дуру здесь все знают как облупленную. Она каждый день вызывает.

- Что, такая больная?

- Здоровей тебя.

- Так зачем?

- А на белый халат посмотреть.

Есть такая категория больных, каких в районе обслуживания любой станции "Скорой" двое-трое найдется. Вряд ли существует разумное основание тому, почему они ежедневно хотят видеть медиков, которые со временем начинают их тихо ненавидеть и испытывать на их организмах самые изуверские лекарства в надежде отучить от скверной привычки хвататься за телефон. Их задубелым задницам, однако, все нипочем. Дикие разумоотшибающие коктейли и зверские смеси снотворного с мочегонным благополучно усваиваются их организмами, не принося желаемого результата. В борьбе клиентов со "Скорой" неизменно побеждают клиенты, и многострадальная бригада, исчерпав все возможные поводы к проволочке, вновь обреченно тащится на вызов, проклиная бабку или деда на чем свет стоит.

Были такие и на той станции, где я волок службу в течение большей части своей убогой карьеры: бабка с идиотической лягушечьей рожей Дуремара, утверждавшая, что "весь организм болить"; другая, имевшая полный набор таблеток от своей полувымышленной хворобы, ежедневно требующая объяснить, как их правильно принимать; дед-астматик, желавший получать бронхолитики внутривенно при полном отсутствии одышки. И каждую смену раздавался тоскливый вой очередного неудачника, получившего вызов: "Ну почему, почему мы не имеем права послать их на..."

- Чем она замечательна?

- Ничем. Дура дурой. Вроде как радикулит у нее. Померяешь давление, уколешь тем, что под руку попадет, и все дела. Зачем такой вызов взял?

- Да я и не брал. - В двух словах обрисовал ситуацию.

- Что ж, сам себе работы надыбал, сам и расхлебывай, - зевнула мышка, а я еще присплю, раз есть возможность.

И полезла обратно в куртку. Логично. На "Скорой" есть и спать нужно, когда дают, а не когда хочется. А не то так и останешься не жрамши да не спамши.

- Что болит, родимая?

- Ой, милок, все болить!

- Давно болит-то, бабка?

- Ой, давно, я и не упомню скольки.

-Ясно...

Я озадаченно искал в дряблом заду место, куда бы всадить иголку Обнаружение оного представлялось делом почтенным и требующим трудозатрат, достойных лучшего применения. После длительного изучения мне примерещился участок помягче. Замах был могуч. Раздался громкий стук вколачиваемого в доску тупого гвоздя. Игла согнулась пополам. Я выждал приличествующую случаю паузу, спрятал в карман полный шприц, объявил:

- Вот и все, отдыхай.

- Ай, спасибо, милок. Мне уже легче.

Облезлое домашнее животное обошло вокруг меня, с сомнением глядя на промокающий анальгином карман, роняя мне на брюки клоки линючей шерсти. Я ретировался со всей возможной скоростью.

Протирающая слипшиеся глазки измятая Люси встретила меня ехидным вопросом:

- Ото всех болезней вылечил?

- Безусловно. - Полный шприц полетел в кусты.

- Поздравляю. А нас тут ищут. Рация и впрямь булькала, видимо вопрошая, где мы находимся. Ответил.

- Девятнадцатая, как вас туда занесло?

- С линейной шестьдесят три.

- Не очень поняли, но вызов пишите. Вызов срочный, клиент вооружен, агрессивен, адрес... Маршрут... Записали?

- Записали, выполняем.

Водитель в ужасе схватился за голову:

- Вы что же, психи?

- Ага. Буйные. Езжай давай.

- А Дженни?

- Спит себе и пусть спит. Меньше шума будет.

Бедолага включил передачу, проклиная свою горькую судьбу распоследними словами.

- А если ты думаешь, что ты для нас подарок, так мы тебя сейчас, как подарку положено, ленточкой перевяжем - утешила пилота Люси, выкатывая из моей куртки свернутую в моток парашютную стропу. С тем и поехали.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ