«Гран-при» для убийцы

Мы должны проверить и опросить водителей всех микроавтобусов, работавших в аэропорту, а не машины, приехавшие из города. Вы меня понимаете, подполковник?

Не автомобили, которые приехали из города, а все ваши машины. Груз наверняка был принят в Шереметьеве и только затем перегружен на бакинский рейс. Мы не правильно построили поиск. Найдите машину, которая помогла довезти ящики до зала официальных делегаций.

— Я все понял! — Тавроцкий выбежал из кабинета. Никитин поспешил за ним. Мовсаев поднял трубку стоявшего на столе телефона. Набрал номер.

— Это полковник Мовсаев, — представился он, — соедините меня с генералом.

Через несколько секунд Светлицкий поднял трубку.

— Товарищ генерал, — взволнованно сказал Мовсаев. В их ведомствах слово «господин» все никак не приживалось. — Мы не правильно вели поиск. Считали, что груз могли привезти в Шереметьево, поэтому проверяли все машины, которые сюда приезжали. На самом деле груз не вывозился в город. Террористы не рискнули бы везти его по городу. По всей вероятности, они использовали местный рейс, чтобы получить груз на месте и сразу отправить. Нам следует искать грузы, прибывшие в Шереметьево-один восемнадцатого или семнадцатого марта.

— Да, — помолчав, согласился Светлицкий, — это очевидно. Мы должны были догадаться с самого начала. Как только у вас будут какие-то результаты, сразу сообщите мне.

— Обязательно, — Мовсаев положил трубку. Он перевел дыхание, снова поднял трубку, позвонил в отдел, приказав оперативникам немедленно выехать в аэропорт. В томительном ожидании провел полчаса. Вдруг в кабинет ворвался Никитин.

— Нашли! — счастливо кричал он, изменив обычно сдержанной манере. — Мы нашли автомобиль! Они грузили ящики прямо из терминала, видимо, они прибыли с какого-то внутреннего рейса, где нет таможенного досмотра. Водитель помнит, что оба парня приехали на синем «БМВ».

— Он помнит номер?

— Нет, он помнит только две последние цифры. Это день его рождения, поэтому он запомнил.

— Какие цифры?

— Четырнадцать. И вспомнил, что ребята говорили с легким кавказским акцентом. Они ему хорошо заплатили.

— Где водитель?

— Сейчас он с Тавроцким, поехали в грузовой терминал, чтобы осмотреть все на месте.

— Машина! — спохватился Мовсаев. — Его машина. Там наверняка сохранились все микрочастицы. Мы можем ускорить эти чертовы анализы, если осмотрим его машину. Надеюсь, с ней ничего не случилось?

— Нет, — счастливо улыбался Никитин, — ничего.

— Я позвоню в технический отдел, — поднял трубку Мовсаев, — а вы проследите за этой машиной. Она для нас сейчас важнее всего на свете. С ее помощью мы сможем установить структуру древесины этих ящиков и узнаем, наконец, откуда они прибыли.

— Позвоните в ГАИ, — напомнил Никитин, — пусть ищут «БМВ». Думаю, теперь мы их обязательно найдем.

— Конечно, — улыбнулся Мовсаев, — я позвоню в милицию.

Дамаск. 13 апреля 1997 года

В отеле было грязновато, и Дронго с отвращением сидел на кровати, ожидая, когда наконец принесут данные, о которых он просил. Равнодушный ко всему Хабиб дремал на соседней кровати. В номере не было ни телевизора, ни радио, и поэтому время тянулось медленно. Вопреки обыкновению старик опаздывал.

Он появился через три с половиной часа. Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь, достал из складок одежды папку, протянул ее Дронго.

Хабиб вскочил с кровати, уступая место для бумаг. Дронго разложил бумаги на несвежем покрывале. Это были крупные карты города. На каждой из них было проставлено число и проложен точный маршрут передвижения каждого из террористов.

— Здорово! — не удержался Дронго. — Я всегда был уверен, что МОССАД работает прекрасно. Но до такой степени! Значит, здесь маршруты всех четверых и разложены по дням.

— Поэтому я немного задержался, — спокойно сказал старик.

Дронго начал внимательно исследовать отметки. Потом поднял голову.

— Я не понимаю, — сказал он, — что это такое? Получается, что после нашего бегства каждый из них хотя бы раз в день подходил к «Шератону». Но для чего?

— С чего ты решил? — спросил старик. Хабиб удивленно смотрел на обоих.

— Вот посмотрите, — показал Дронго, — на вашей карте указаны не только маршруты, но и время. Каждый из террористов ежедневно в двенадцать часов дня и в пять часов вечера оказывался напротив отеля, у его северной стороны, и задерживался там на десять минут. Что они там делали? Неужели ждали, что мы там появимся?

— Не может быть, — возразил старик.

— И тем не менее они живут в Дамаске вот уже сколько дней и дважды в день в определенное время подходят к «Шератону». Вы не знаете, что они там ищут? — Дронго задумчиво потер густую щетину на подбородке.

— Мы не обращали на это внимания, — признался старик, — но этого не может быть. Они разместились в отеле «Диван», из которого потом, второго апреля, переехали сюда, когда еще никто не знал, что ты прилетишь в Сирию и тем более приедешь в Дамаск. Они не могут ходить к этому отелю из-за тебя. Конечно, там должна быть какая-то причина.