Грань реальности

Она испугалась. Хоть ее разум и сформировался среди останков технократической цивилизации, но мертвые, наполовину вросшие в землю остовы сугубо мирных машин не могли предоставить девушке и сотой доли понимания того, каким может быть мир цивилизации века тридцать девятого от Рождества Христова.

Багрово-черное, низкое, клубящееся небо… Между ним и землей повис сумрак, который то резко разрывали вспышки выстрелов, то ярко озаряли лениво взмывающие вверх осветительные ракеты.

Ночь – не ночь, день – не день.

«Это похоже на извержения вулканов, только мало красного света…» – невольно подумалось ей.

Дана никогда не была на войне и потому не могла осмыслить происходящего. Она оцепенела, глядя на изменившуюся до полной неузнаваемости картину, напряглась всего на несколько секунд в наивном и глупом усилии понять – уцелел ли в этом содоме тот бесхитростный домик с четырьмя стенами, и… девушку опять потянуло туда, разум помутился, закручиваясь в мгновенном вихре, когда ее сознание, уже вошедшее, помимо воли хозяйки, в нейросенсорный контакт с электронной машиной, словно мячик, отдаваемый в пас на футбольном поле, прошвырнуло через десяток станций Гиперсферной Частоты, чтобы выпустить там…

* * *

…Над пегой, перепаханной взрывами равниной царило несколько остовов зданий, разрушенных до уровня первого этажа, и висел стойкий запах гари.

Сорок лет назад это называлось колонией. Планету развивала и преобразовывала одна из крупнейших корпораций Окраины «ЭХО». Название не являлось словом, заимствованным из древнего языка земли, оно отражало лишь аббревиатуру, созданную из трех начальных букв фамилий основателей промышленного гиганта.

Официально «ЭХО» занималось тяжелой индустрией, добычей полезных ископаемых и выпуском робототехники. Так оно и было на большинстве принадлежавших корпорации миров и орбитальных заводах-станциях, но данная колония являлась особым случаем. Омикрон-6, с точки зрения закона «О правах разумных существ», выглядел, словно гадкий утенок среди стаи белоснежных лебедей…

Дана не имела никакого понятия о колониальной политике, о Совете Безопасности Миров и Конфедерации Солнц. Она воспринимала лишь то, что видели глаза, слышали уши, вдыхал по привычке сморщившийся носик, воспринимал каждый, внезапно натянувшийся до предела нерв…

У далекого темного горизонта злобно засверкали вспышки, и оттуда вдруг раздался гул. Слабый поначалу, он приближался, накатываясь упругой, накрывающей все пространство волной рева, и, наконец, в свете затухающих осветительных ракет появились шесть стремительных горбоносых машин, броня которых отливала черным глянцем, мимикрируя под фон клубящихся облаков.

Многофункциональные космические истребители шли, выстроившись двумя звеньями, и их цель, судя по всему, находилась где-то неподалеку, потому что машины, не умеряя исходящего от них рева, вдруг замедлили свой полет, заходя в плавный вираж над определенной точкой местности.

Дана стояла, утонув по самые щиколотки в нашпигованной металлом, курящейся паром грязи, не смея ни вдохнуть, ни вскрикнуть, – она уже поняла, что ей не подвластен ни единый байт окружающего пространства, но что могло произойти тут после ее первого посещения, куда подевался маленький домик и цветущая степь, где сам хозяин этой преисподней?

В своих испуганных мыслях она попала в самую точку.

Хозяин преисподней – именно так с полным правом мог называть себя Кристофер Раули после ее поцелуя, так неосторожно пробудившего в его дремавшем сознании вовсе не те чувства и воспоминания, на которые по своей наивности рассчитывала Дана.

Белого домика не было.

Все поглотило пространство Омикрона-6, планеты, где корпорация «ЭХО» выращивала один из сильнейших экзобиологических наркотиков, по силе своего воздействия сравнимый со знаменитым, безопасным для человека диахром с Флиреда, а по степени вреда и уровню «зависимости» – с худшими образчиками синтетического зелья.

Растение, которое давало такие плоды, называлось скрег.

Там, где стояла по щиколотку в грязи перепуганная девушка с Гефеста, совсем недавно простирались его плантации. После переработки скрег шел в качестве стимулирующей пищевой добавки на все планеты и орбитальные заводы корпорации.

Люди, работающие на «ЭХО», просто не могли уволиться, уйти; скрег долго не признавали наркотиком, а сдобренная им пища не только повышала производительность труда, но и накрепко привязывала рабочих корпорации к своим местам на производстве.

Способ удержания рабочей силы, граничащий с изощренным рабством? Да, потому что это была Окраина, – территория миров без закона, где власть денег распространялась буквально на все, начиная от платных сортиров и заканчивая судьбами миллионов обитателей орбитальных заводов-станций.