Грань риска

Ким опасливо бросила на Франсуа быстрый взгляд. Как она и ожидала, он очень пристально ее рассматривал. Поймав ее взгляд, он криво усмехнулся, утвердив Ким во мнении, что за ней начали ухаживать. Ей стало интересно, что сказал ему Эдвард об их взаимоотношениях.

— Может, к тому времени сюда приедет и ваша семья, — предположила Ким.

— Может быть, — согласился Франсуа.

Закончив приготовления ко сну, Ким нарочно оставила приоткрытой дверь спальни, чтобы видеть ванную, которая находилась между ее спальней и комнатой Эдварда. Она решила не засыпать, пока не вернется Эдвард, чтобы поговорить с ним. Плохо, что она не могла даже представить себе, когда это произойдет.

Удобно облокотившись на подушки, Ким взяла с ночного столика дневник Элизабет, нашла то место, где остановилась в прошлый раз, и продолжала чтение. В общем-то, дневник не оправдал тех надежд, которые она на него прежде возлагала: кроме последней записи, все остальные не содержали ничего интересного. Во всех остальных местах Элизабет просто описывала погоду и какие-то мелкие события, вместо того чтобы писать о своих мыслях, что заинтересовало бы Ким в гораздо большей степени.

Несмотря на все старания бодрствовать как можно дольше, сон взял свое, и Ким, не выключив свет, уснула. Разбудил ее звук спускаемой в туалете воды. Открыв глаза, она увидела, что Эдвард в ванной.

Ким протерла заспанные глаза и попыталась, взглянув на часы, сообразить, сколько сейчас времени.

Был второй час ночи. Не без усилия она надела халат и тапочки. Почувствовав, что окончательно проснулась, Ким пошла в ванную. Склонившись над раковиной, Эдвард старательно чистил зубы.

Ким уселась на закрытый крышкой унитаз и обхватила руками колени, прижав их к подбородку. Эдвард вопросительно посмотрел на нее, но ничего не сказал, пока не дочистил зубы.

— Почему ты не спишь в такой час? — спросил он. Эдвард выглядел озабоченным, но раздражения в его голосе не было.

— Мне надо поговорить с тобой, — ответила Ким. — Я хотела спросить: ты что, на самом деле собрался принимать «ультра»?

— Конечно, на самом деле, — подтвердил он. — Мы все хотим начать принимать его с завтрашнего утра. Мы разработали слепой метод, чтобы никто не знал, какую дозу принимает. Это была идея Франсуа.

— Ты и, правда, считаешь, что вы поступаете мудро?

— Это самая мудрая идея из всех, которые когда-либо приходили мне в голову, — заверил Эдвард. — Этот шаг позволит нам резко ускорить процесс доведения лекарства до состояния коммерческого продукта. И Стентон, наконец, слезет с моей шеи и перестанет меня подгонять.

— Но ведь это, должно быть, рискованно, — настаивала Ким.

— Конечно, риск присутствует, — согласился Эдвард. — Риск в таком деле всегда есть, но я уверен, что степень его вполне приемлема. «Ультра» — нетоксичный препарат, это мы уже установили наверняка.

— Меня очень нервирует твое решение, — призналась Ким.

— Хочу заверить тебя, — продолжал Эдвард, — что я отнюдь не претендую на роль мученика, я всего лишь очень мирный и тихий человек. Я никогда не стал бы делать это сам и не позволил бы другим, если бы не был на сто процентов уверен в безопасности наших действий. Кроме того, если вспомнить историю, то мы оказываемся в неплохой компании. Многие великие медики прошлого проверяли на себе действие лекарств.

Ким высоко подняла брови. Его объяснения не убедили ее.

— Возьми и просто доверься мне, — убеждал Эдвард. Он энергично ополоснул лицо и насухо вытер его полотенцем.

— У меня есть еще один вопрос. Что ты сказал своим сотрудникам обо мне?

Эдвард опустил полотенце и недоумевающе воззрился на нее.

— О чем ты говоришь? Почему я, собственно, должен распространяться в лаборатории о наших с тобой отношениях и что-то говорить о тебе?

— Я имею в виду, что ты сказал о наших отношениях?

— Ну, я точно не помню… — Эдвард пожал плечами. — Наверное, я сказал, что ты моя подруга.

— Это означает, что я твоя любовница или просто друг? — настаивала Ким.

— Что происходит? — нетерпеливо спросил Эдвард. — Я не открывал никаких личных тайн, если тебя интересует именно это. Я не вдавался в интимные детали, которые касаются только нас двоих. Да и потом, что это за допрос с пристрастием во втором часу ночи?

— Прости, если тебе показалось, что это допрос, — проговорила Ким, — но пойми меня правильно, я вовсе не собираюсь тебя допрашивать. Мне просто любопытно, что ты им сказал. Ведь мы с тобой не женаты, а вы наверняка говорили о своих семьях.

Ким хотела, было рассказать ему о сегодняшнем столкновении с Франсуа, но передумала. Для такого разговора Эдвард был слишком взвинчен от усталости и переживаний, связанных с «ультра». Кроме того, Ким не хотелось, чтобы между Франсуа и Эдвардом пробежала черная кошка, так как была не вполне уверена, что со стороны Франсуа присутствовали какие-то неприличные намерения. Они могли быть и совершенно невинными.

— Надеюсь, я не очень тебя расстроила. — Ким встала. — Я понимаю, насколько ты устал. Спокойной ночи. — Она вышла из ванной и пошла спать.