Грань риска

— Наши чувства взаимны, — заключила Ким.

Они взялись за руки и постояли так несколько мгновений. Потом Ким повернулась и торопливо спустилась в метро.

2

Суббота, 16 июля 1994 года

Эдвард, припарковав машину на Бикон-стрит, напротив Административного совета Бостона, вбежал в вестибюль дома, где жила Ким. Позвонив, он с содроганием внутренне приготовился к встрече с привратницей. С нравом этих женщин он познакомился на своем горьком опыте.

— Простите, что заставила ждать. — Ким появилась в дверях. На ней были шорты цвета хаки и простенькая белая футболка. Пышные темные волосы стянуты в конский хвост.

— А я прошу прощения за опоздание, — сказал Эдвард. Они оба, как и договорились, были одеты по-походному. — Мне пришлось заскочить в лабораторию.

На мгновение они уставились друг на друга, а потом расхохотались.

— Мы неисправимы, — произнесла, наконец, Ким.

— Я ничего не могу с собой поделать, — усмехнулся Эдвард. — Я постоянно извиняюсь. Даже когда ни в чем не виноват. Это очень смешно, но знаете, что я вам скажу? Я даже не догадывался об этой своей особенности, пока вы не обратили на нее внимание вчера за обедом.

— Я заметила только потому, что сама все время делаю то же самое, — проговорила Ким. — Когда вчера вы высадили меня из машины около дома, я думала об этом. Видимо, причина в обостренном чувстве ответственности.

— Вероятно, вы правы, — согласился Эдвард. — Когда я был подростком, то постоянно чувствовал угрызения совести по поводу того, что что-то делалось неправильно, или если кто-то расстраивался.

— Наше сходство просто пугающе, — с улыбкой проворковала Ким.

Они сели в «сааб» и, выехав из города, направились на север. Стояло яркое ясное утро, и хотя было еще рано, солнце уже успело проявить свою летнюю силу.

Ким опустила стекло со своей стороны и беспечно высунула руку наружу.

— Все это похоже на мини-каникулы, — произнесла она.

— Особенно для меня, — отозвался Эдвард. — Мне стыдно это говорить, но я почти каждый день бываю в лаборатории.

— И по выходным тоже? — удивилась Ким.

— Семь дней в неделю, — признался Эдвард. — Воскресенье я могу отличить от других дней только по тому, что на работе бывает очень мало народу. Мне кажется, что я жутко скучный человек!

— Я бы назвала это увлеченностью, — поправила его Ким. — Еще я хочу отметить, что вы очень внимательны. Вы каждый день присылали мне очень славные цветы. Я не привыкла к такой галантности и определенно не заслуживаю ее.

— О, это такие пустяки, — отмахнулся Эдвард.

Ким почувствовала, что ему неловко. Он несколько раз подряд откинул со лба несуществующую прядь.

— Для меня это совсем не пустяки, — заверила Ким. — Я хочу еще раз поблагодарить вас.

— У вас не было проблем с получением ключей от старого дома? — спросил Эдвард с очевидной целью сменить тему разговора.

Ким отрицательно покачала головой.

— Ни малейших. Просто я вчера после работы зашла к своим адвокатам.

Проехав по дороге номер девяносто три, они свернули на шоссе номер сто двадцать восемь. Машины на дороге встречались редко.

— Я получил громадное удовольствие от нашего вчерашнего обеда, — сказал Эдвард.

— Я тоже, — согласилась Ким. — Спасибо вам за него. Но когда я сегодня вспоминала вчерашний вечер, мне стало просто неловко. Я трещала как сорока, не давая вам слова вставить. Я слишком много говорила о себе и о своей семье.

— Кажется, вы опять начали извиняться, — напомнил ей Эдвард.

В виде шутливого наказания Ким шлепнула себя пониже спины.

— Боюсь, что я безнадежный случай, — рассмеялась она.

— Да и, кроме того, — улыбнулся Эдвард, — это мне следовало бы извиниться. В вашей многословности есть и моя вина — это я бомбардировал вас бестактными личными вопросами, которые едва ли вмещались в рамки допустимых приличий.

— Я нисколько на вас не обижена, — возразила Ким. — Я лишь надеюсь, что не очень испугала вас упоминанием о приступах внутреннего беспокойства, которые начались у меня, когда я поступила в колледж.

— Все подвержены этим приступам, — засмеялся Эдвард, — особенно те из нас, кто, подобно врачам, работает в навязанном принудительном режиме. У меня такое беспокойство наступало перед каждым экзаменом, хотя никогда не было проблем с оценками.

— Мои приступы, как мне кажется, что-то худшее, чем просто волнение, — продолжала Ким. — Какое-то время, правда, недолго, у меня даже случались проблемы с вождением автомобиля. Я страшно боялась, что такой приступ может начаться, когда я попаду в пробку.

— Вы не принимали никаких лекарств? — спросил он.

— Очень недолго принимала ксанакс.

— А прозак не пробовали? — спросил Эдвард. Ким повернула голову и внимательно посмотрела на Эдварда.

— Никогда! — твердо заявила она. — Да и зачем бы я стала его принимать?

— Просто вы сказали, что у вас беспокойство смешано с застенчивостью. Прозак помогает как от одного, так и от другого.